– Не загоняйся, пожалуйста, – отмахнулась девушка.

Какое-то время они шли молча, щурясь от солнца и доедая мороженое. Молчание прервал Пи:

– Ты уже думала, где хочешь работать?

– Где возьмут – там и буду, – усмехнулась Ева, – на самом деле, знаешь… я мечтаю увидеть Землю.

– Ближайшее время она будет на карантине, ты же знаешь, – персеянин положил ей руку на плечо, – И жизни там нет. Да и зачем она тебе? Разве на Персее плохо?

– Тебе не понять, – отвернулась девушка, смахнув его руку со своего плеча.

– Так объясни, Ева! – Пи всеми четырьмя руками резко развернул её за плечи к себе лицом и наклонился так быстро, что девушка могла разглядеть жёлтые искры в его бездонно чёрных глазах, – ты была там совсем малышкой и ничего не помнишь про свою планету! Там нет ничего живого, а если вдруг кто-то из людей и выжил, то это дефективные особи, опасные и агрессивные! Что ты хочешь там увидеть?

Девушка смотрела на него и у неё наворачивались слёзы:

– Там же… там мой дом…

– Ева, вы засрали свой дом! – Пи повысил тон, его и без того анатомически большие ноздри вздулись от гнева, а на шее запульсировала жилка, – Вы разбомбили свой дом! Вы убили целую планету! Твой дом теперь здесь, а ты ведёшь себя, как неблагодарная тварь. Персея многих приютила, а вы…

– Мы благодарны! – всхлипнула Ева – Но я должна увидеть, что сейчас на Земле. Я не бомбила земных городов, не убивала планету… а вдруг её можно восстановить? Почему никто не ведёт работ в этом направлении? Я хочу знать, что с планетой, я хочу помочь ей, хочу увидеть земные деревья, встретить рассвет на Земле, хочу увидеть биологические виды земных животных…

– Глупая моя малышка, – казалось, Пи смягчился. Он обнял её тремя руками, погладил четвёртой по рыжим непослушным волосам и поцеловал в лоб.

– Ладно, давай до завтра, – Ева отстранилась от него и, не оборачиваясь, быстрым шагом исчезла за поворотом.

Девушка стремительно приближалась к дому и вытирала рукавом рубашки навернувшиеся слёзы. Пи, всегда максимально дружелюбный, впервые повысил на неё голос. Это было странно и страшно.

Она забежала в холл, лифт, и, нажав на кнопку нужного, 86 этажа, закрыла лицо руками.

– Просто я хочу увидеть Землю. Просто я хочу, – прошептала девушка.

Лифт бесшумно довёз её и выпустил на нужном этаже.

Замок просканировал сетчатку глаза и заботливо открыл дверь.

– Добрый день, Ева! – произнёс металлический голос.

Скинув сапожки, она прошагала к маминой спальне, резко открыла дверь… но мамы там не было.

«Наверное, у Юли», – вздохнула Ева и понуро побрела на кухню в поисках чего-нибудь, что могло бы скрасить ожидание матери.

Она вернулась уже под вечер, задумчивой, серьёзной и слегка пьяной.

– Мама, вы снова? – устало выдохнула Ева, поддерживая мать, пока та скидывала сапог.

– Милая, у них там такие виноградники, не может же это зря пропадать.

– Ты же понимаешь, что скоро правительство Персеи включит вино в список веществ, угрожающих здоровью и запрещённых для употребления?

– Вот поэтому, – улыбнулась женщина, – тебе и стоит попробовать его, пока не запретили! – с этими словами мама достала из сумки бутылку красного полусладкого «Земля» и прошагала на кухню, поправляя волосы на ходу.

Ева молча наблюдала, как мать откупорила бутылку, достала бокалы, разлила по ним вино и села на диванчик, блаженно откинувшись на спинку.

– Попробуй, давай, – мама жестом показала Еве на стакан.

Девушка села рядом и взяла в руки стакан, тщательно рассматривая содержимое.

– Это… очень похоже на земное вино, – выдохнула мать, – здесь так мало еды, похожей на земную… я никогда не привыкну. Если бы не Юлины плантации – сошла бы с ума.

– Расскажи про Землю, – дочь вперила взгляд в глаза мамы и смотрела, не моргая.

– Земля… Хм, – женщина откинулась на спинку, слегка пошатнувшись, – место для жизни во лжи.

Повисла тишина. Мать поболтала вином в бокале и продолжила:

– Женщина на Земле может быть счастлива, только если умеет качественно врать. Достаточно смело, достаточно нагло, достаточно талантливо. В противном случае она будет либо забитой, либо затраханной. Мы улетели с планеты, но даже здесь ложь продолжает пускать свои корни.

– Это тоже неправда?

– Нет. Это присказка.

Женщина вздохнула. Ева почувствовала себя неловко.

– Расскажи мне, как выглядела Земля, как ты её чувствовала? Каким был лес? Какими были звери? Какими были мужчины?

– Разве ты не видела фотографий в сети?

– Расскажи ты. Лично. Мне.

– Я не умею рассказывать… Конечно, все эти 3Д модели, очки дополнительной реальности, сохранившиеся фотографии земли – это всё хрень собачья и ни на грамм не передаёт всей прелести Земли. Здесь, на Персее, довольно похоже, но… всё равно что-то не то. Я не ценила того, что имела: редко смотрела в небо, редко гуляла в лесу. Я постоянно на что-то злилась – осенью на дожди, зимой – на снежную вьюгу, весной – на грязь, а летом – на невероятную жару. Я упускала из виду запах прелых листьев, что стоял осенью в лесу, упускала одетый в золото и багрянец лес, меня не трогали танцы снежинок, опускающихся в ночной тишине на землю, не трогал блеск снега, не волновали крохотные листики из только что лопнувших почек, злила капель, стучащая по подоконнику… но эта летняя жара – на самом деле, мерзость, – усмехнулась мама и сделала большой глоток вина, – мы с твоим отцом жили в средней полосе Земли, поэтому имели счастье наблюдать смену времён года примерно каждые три месяца. Из 12 месяцев обычно 2 или 3 были адским пеклом, от которого нас спасали редкий ветер, прохладная вода и мохито. Там… было как-то удушливо. Здесь лето не такое навязчивое, наверное, из-за разреженного воздуха. Хотя, на Персее и зимы то толковой нет. После затяжной осени вдруг наступает весна… Ты помнишь снег? Нет, не с картинок, а настоящий? Тебе было лет пять, он выпал утром, припорошил улицу. Это было на рассвете, и ты была крайне недовольна тем, что я тебя разбудила, а как увидела – перепугалась совсем…

– Помню, – улыбнулась Аня, – Ты звала на улицу, а я отказалась. А потом он растаял… А я всё жалею.

– Да, он растаял буквально через пару часов. Не думала, что буду скучать по зиме… Зачем на Персее регулируют погоду?.. В общем, я в этом не разбираюсь, это ты у нас будущий учёный, а