Из глубины дома послышался скрипучий голос Капитана Кранча:

– Двойную порцию!

3

От Мэдисон пахло точно так же, как от ее наволочки, только сейчас к этому аромату слегка примешивались пот и марихуана. Человеческий пот, скажу я вам, – серьезная штука. Тот, что связан с физическими упражнениями, имеет острый и свежий запах. Пот, исходящий от немытого тела, менее свежий, в нем ощущается что-то животное. Третий вид пота, который появляется от страха – именно его я сейчас обонял, – представляет собой нечто среднее между первыми двумя.

Синтия сделала шаг вперед, схватила дочь за руку.

– Где ты была? Я переволновалась до смерти!

– Я… – Мэдисон заметила Берни и умолкла.

– Это мистер Литтл, частный детектив.

– Детектив?

– У меня едва не случился сердечный приступ!

– В самом деле, мам, хватит. Ты наняла детектива?

– Отвечай, где была!

Мэдисон закусила губу. Люди иногда закусывают нижнюю губу. Что это означает? Трудно сказать, просто я всегда обращаю на это внимание.

– Я не виновата. Это мистер Рентнер настоял.

– Что еще за мистер Рентнер?

– Ну, мам! Наш учитель истории, ему еще понравилось мое сочинение про…

– Ладно, ладно, и на чем же он настоял?

– Мистер Рентнер сказал, что мы должны посмотреть фильм про русских.

– Ты ходила в кино?!

– Да, в торговом центре «Норт-Каньон-молл» устроили специальный сеанс, только два показа – сегодня и завтра. А после фильма я болталась возле центра, пока один парень не подбросил меня до дома.

– Какой парень?

– Ты его не знаешь, он из старшего класса.

– Как зовут?

– Тим… э-э… фамилию не помню. Вообще-то мы едва знакомы.

Синтия глядела в лицо дочери снизу вверх, поскольку Мэдисон была выше ростом.

– Почему ты не позвонила?

– Прости, забыла.

– Я тысячу раз набирала номер твоего мобильника!

– Мамуля, я его выключила. Если тебе до сих пор неизвестно, в кинотеатрах положено отключать мобильники.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне!

Мэдисон потупила взор.

Помолчав, Синтия сказала:

– Идем в дом. – И добавила, обернувшись к Берни: – Спасибо, что уделили мне время.

– Не за что, – отозвался он. – Рад, что все закончилось благополучно. – Берни обратился к Мэдисон: – Кстати, я тоже поклонник русских фильмов. Что показывали?

– «Доктор Живаго», – ответила девушка. – Мы сейчас как раз проходим русскую революцию.

– Великолепный фильм, – подтвердил мой напарник.

Мы – я и Берни – регулярно смотрим всякие кинокартины, правда, именно эту я не запомнил. По правде говоря, я не слежу за сюжетом, если только не увижу на экране своих собратьев, пусть даже в небольшой роли, как, например, в фильме «Лучше не бывает» или во второй части «Охотников за привидениями».

– Мой любимый эпизод – сцена на теннисном корте, – прибавил Берни.

– О, действительно хорошая сцена, – согласилась Мэдисон, а потом неожиданно подошла ко мне и потрепала по холке, очень нежно и ласково.

– У вас замечательный пес, – сказала она.

Синтия и Мэдисон отправились домой. Мы тоже.

Было поздно. Берни обнаружил в холодильнике недоеденный бифштекс, густо намазал его соусом и разделил пополам. Мы немного перекусили. Потом Берни откупорил банку с пивом и уселся за стол.

– Как-то неудобно, что я не вернул Синтии ее пять сотен.

Я продолжал жевать мясо. Обожаю бифштексы, только ими бы и питался.

– Правда, есть один нюанс, Чет. Знаешь какой?

Я поднял голову от своей миски. Изо рта у меня, по всей видимости, торчал кусок мяса.

– В «Докторе Живаго» нет сцены на теннисном корте.

Мой напарник раскрыл переносной компьютер, я подошел к плошке с водой.

– Дай-ка налью тебе свеженькой.

Берни налил в плошку свежей воды из-под крана и даже добавил туда несколько кубиков льда. Восхитительно. Вода со льдом – это хорошо.

Берни опять уткнулся в экран лэптопа.

– Эге. «Доктор Живаго» и вправду идет в «Норт-Каньон-молл», в маленьком зале с внутренней стороны здания. А мистер Рентнер действительно преподает историю в средней школе Хейвенли-Вэлли. – Берни вздохнул.

Вздохи, кстати, тоже интересное явление. По моим наблюдениям, чем моложе людские особи, тем реже они вздыхают.

– Существует два вида лжи, Чет: большая, жирная ложь и маленькая, искусно вплетенная в сложную паутину правды. Девчонка чертовски умна. – Берни встряхнул бутылку с соусом, намазал добавку на бифштекс. – Синтия вроде бы говорила, что ее дочь учится в классе для одаренных детей?

Понятия не имею. Я похрустел ледяным кубиком. Зубам сразу стало приятно, мелкие студеные звездочки защекотали рот, вызывая бодрящую прохладу во всем теле. Ужин, пусть даже такой короткий и скудный, как сегодня, всегда был моментом, которого мы – я и Берни – с нетерпением ждали целый день.

Берни защелкнул крышку лэптопа.

– С другой стороны, она вернулась домой целая и невредимая. По большому счету все нормально. Ты ведь понял, почему я не особо терзаюсь насчет тех денег?

Еще бы. Деньги нам нужны позарез. Финансы истощились практически полностью – алименты, пестренькие трусы и почти никакого дохода, разве что случайный гонорар за доказательство супружеской измены. Напарник говорит обо всем этом чуть ли не каждый вечер. Черный и сочный, как маслина, муравей вылез из-под плиты и попытался прошмыгнуть мимо меня. Неужто надеялся, что этот номер у него пройдет? Мне хватило одного движения языком. Берни всегда подчеркивает, что в диете очень важна белковая составляющая.

Спальня моего партнера – царство беспорядка, в котором одежда, книги, газеты свалены как попало – располагается в задней части дома, окнами на каньон. Берни занимает большую кровать, которую раньше делил с Ледой. В то время я спал на кухне, теперь же – на полу в изножье кровати. Где-то под грудой барахла скрывается уютный мягкий коврик.

– Спокойной ночи, Чет.

Я закрыл глаза. Ночной воздух постепенно охлаждался, Берни выключил кондиционер и оставил окна открытыми. В каньоне бурлила жизнь: слышалось тявканье койотов, шелест листьев, резкий крик какой-то птицы, внезапно оборвавшийся. Дыхание Берни стало глубоким и размеренным. Несколько раз он стонал во сне, а через некоторое время пробормотал что-то похожее на «Кто знает?». По улице проехала машина. Судя по звуку, она притормозила возле нашего дома. Я обеспокоенно поднял голову. Автомобиль продолжил движение, шум мотора затих вдали. Я встал, обошел комнату кругом и снова лег, вытянув лапы. Одно ухо белое, другое черное. И что с того? Вскоре я уже исследовал склоны каньона, охотился на койотов, ящериц и пекари при лунном свете – разумеется, во сне. Наяву каньон для меня недосягаем за исключением тех случаев, когда я отправляюсь туда вместе с Берни. И все же партнер мне доверяет. По крайней мере