Шрифт:
Закладка:
— Ами, прости, — обнимаю сестренку. — Со мной ничего не случится. Обещаю тебе.
— Угу, против тебя громилы выйдут, мало ли что. У вас даже правил толком нет в бойцовском клубе, — хнычет и причитает.
— Всего один бой и я завязываю. В последний раз выйду на ринг, — так себе и решил.
Я учусь в универе Спорта и планирую стать в будущем тренером. На днях мне декан предложил уже сейчас себя попробовать и дал телефон владельца спортклуба. Зарплата там будет ниже, чем на ринге получал, но мне и, в самом деле, надоело мочилово. Тупо гробить друг друга за ставки от зрителей, то еще удовольствие. Никому бы не советовал такого.
— Паш, я против, ты знаешь. Вдруг последний раз будет неудачным? Вдруг тебя там...
— Никаких вдруг! Ты же сама меня Гераклом называла, — дразню сестру и подхватываю одной рукой, в другую, беру рюкзак и так выношу свою ношу в подъезд.
— Я поеду или с тобой, или тут останусь ждать! — не сдается ни в какую.
— Ага, давай. Только не забудь добавить, что вся семейка твоего парня приедет к тебе. Сомовы везде достанут, сама же говорила.
Там семейка такая, что мама не горюй. Самый старший из братьев — Платон, он же парень сестры. Еще есть близнецы моего возраста, все шумные и буйные, но младшая сестра у них всех своих братьев переплюнет. Я не знаю, как они все уживаются, как Ами к ним привыкла, но без Сомовых она уже не может.
— И что мне делать? Я не хочу толпу собирать, но и тебя оставлять одного тоже боюсь.
— Значит, договариваемся так. После бойцовского клуба выхожу и звоню тебе. Сама убедишься, что я буду в порядке.
Нормально ведь предлагаю.
— Я жду до двенадцати ночи. Не позвонил, тогда пеняй на себя. Всех Сомовых подниму и приедем к тебе. Только быстро они потом не уедут, близнецы такие, что на пару дней еще поселятся.
Мысленно вздрагиваю, представляя свою берлогу. Условия такие, что как Золушка должен буду спасаться. Я пока не знаю, как правильней назвать мое отношение к Платону и его братьям. Быстро не схожусь с малознакомыми людьми, это они для Ами близкие, для меня пока те, кому дам в табло, если обидят сестру.
Прощаюсь с Ами и гоню на баке до клуба.
Павел
— Ты издеваешься? Зачем сюда вломилась?
— Сам не догадываешься? — бросает в меня мои брюки.
Нет, ну она вообще обнаглела.
— Раздевалка твоего сводного брата-парня в другом конце коридора.
— Я не к нему, а к тебе, — упрямо заявляет, не сдвигаясь с места.
Есть у нее что-то общее с моей сестрой. По виду обе тихони, но как пристанут, попробуй от них отмахнуться.
— Тебя вынести отсюда или сама выйдешь ножками?
Даже слушать ее не хочу.
Забыть хочу.
— Вынеси. У вас же принято так вести себя со своими болельщицами? — Что? — не понимаю о чем она.
Тая без объяснений засовывает в руки мне билет.
Читаю без всяких мыслей:
Ставка одна: Галицкий Павел.
— С двумя билетами я бы не входила, уточню для самых недоверчивых. Ну да, логично.
В одном билете отмечают все ставки, чтобы потом выдавать деньги, если выиграет тот, на кого ставили. У Таи только одна, но почему за меня?
— Ты сорвала мне победу. Зачем тогда ставила?
— Знаешь ли, мне не нужен твой выигрыш такой ценой. Мне нужно совсем другое, но ты на это вряд ли способен.
Вот так просто берет и бросает мне в лицо.
Вынести за дверь, наорать, встряхнуть заразу.
Я хочу все и сразу, рычу и хватаю ее, прижимая к стене.
— Ненавижу тебя, — со злостью шиплю.
Тая меня посылает в ответ, но я перестаю воспринимать ее слова, нафиг они. По ее вине. Злой. Проигравший. Голодный.
Жестко и с напором, набрасываюсь на то, что снилось, и я не забывал. На ее самые для меня сладкие губы, нежные и мягкие. Пробую на вкус и не могу остановиться. Тая больше не отбивается, ее пальчики скользят по моей коже.
Весь рассудок остался валяться на ринге. Сюда не попал. Ведь я перестаю соображать, я трогаю, вдыхаю и желаю только ее. Прямо здесь и сейчас. Пусть не мою. Но хоть в чем-то же реванш мне должен подсластиться.
Цепляясь за мою шею, Тая отвечает на поцелуи. Нежная девочка, как я давно этого ждал.
Беру и укладываю ее прямо на стол, скидывая чужие вещи.
— Паша, Паша... только не спеши сильно, — она мне шепчет между поцелуями.
— Скоро сюда придут, малышка, — я не намерен тянуть, пусть случится уже у меня с ней хоть раз.
Мы встречались, но дальше поцелуев дело не зашло. Но я вообще-то здоровый мужик, просто Тайку не хотел торопить.
— Хорошо, тогда я потерплю. В первый раз же больно, — она сцепляет кулачки и зажмуривается крепко-крепко.
Тьфу ты, ёлки.
— Тая, какой первый раз? — сам не пойму, почему хриплю и замираю над ней.
— Мой первый раз. Но ты не переживай, я только с любимым хотела. Ты и есть он, хоть и ненавидишь меня.
Во дела, а?
— А как же Дэн? — напрягаюсь.
— Он ко мне при чем? Бесит придурок.
Тааак.
Ясно, что по-синему красно. В шоке смотрю на нас, словно очнувшимся взглядом.
Снять свои счастливые плавки не успел. С Таи частично содрал одежду. Капец, я варвар. Натягиваю на нее обратно джинсы, дает мне самому ее одеть. Пока были руки заняты, делал попытки подумать. Кроме самого себя добить на ринге, лучшего не приходило.
— Тая, но я же видел фото... И Дэн говорил о родителях, что они хотят видеть вас вместе.
— Врал не обо всем, — не отходит, но больше и не трогает. Я тоже до выяснения держу руки в карманах, иначе к ней снова полезу. — У меня ничего с Денисом не было. Что бы ты ни видел, он мог подстроить. Только тебе решать, кому верить из нас.
— Почему тогда ты говорила мне, что нам надо временно не встречаться?
Голос же не мог подстроить Дэн.
По поводу фотки уже начал сомневаться. Дэн мог к ней пробраться в доме, когда спала, и щелкнуть, как будто в одной кровати. Просто тогда все так совпало одно на другое, ко всему мою ревность добавить, целый набор для бомбы получится.
— Это было связано с родителями... Они против тебя, Паша. — так звучит от нее та часть правды, о которой Гуров не соврал.
