— Значит, вы большой начальник на заводе?

— Не большой, а главный начальник, — рассмеялся Иван Максимович. — Директором я тружусь на металлургическом заводе. Партия направила меня на эту должность.

Ванька замолчал, поражённый известием. Он не мог понять, почему Сидорин, находясь на такой высокой должности, трудится на огороде в одиночку. Неужели на заводе не нашлось людей, которые могли бы оказать ему помощь? Ведь дядя Сим непростой человек, а директор. У него в подчинении тысячи людей, которые исполняют любые его приказы. Ванька не удержался и спросил напрямую:

— Дядь Сим, почему вы не заставили кого-нибудь помочь вам?

— Заставить? — опять рассмеялся Иван Максимович. — Заставить работать на моём огороде я, Иван Маркович, не могу. Партия большевиков отменила подневольный труд человека. Сейчас каждый гражданин нашей страны трудится на добровольной основе, батраков не существует.

— А друзья у вас есть?

— А как же? Без друзей жить невозможно.

— Ну вот, могли бы зазвать к себе кого-нибудь из них. Отчего не попросили о помощи? — допытывался Ванька.

— У моих друзей и своих дел по горло накопилось. Все они работали долгое время без выходных. Пусть с семьями побудут хотя бы денёк. Да и, честно говоря, слукавил я, сказав им, что не собираюсь нынче сажать картошку. Вот и ковыряюсь один, впрочем, уже вдвоём.

— Разве можно врать друзьям?

Иван Максимович отрыл очередную лунку, остановился. Уперевшись на черенок лопаты, стал пристально разглядывать Ваньку. Тот положил клубень в ямку, выпрямился в ожидании ответа.

— Вообще-то, я не говорил, что соврал своим друзьям. Врать — это говорить неправду, а я слукавил, то есть схитрил без корысти.

— Не всё ли равно, врать или лукавить, друзей-то вы обманули, — не согласился Ванька с Сидориным.

— В жизни, брат, иногда бывает предпочтительнее слукавить, чем сказать правду. В интересах дела, так сказать. Порой это единственный выход для достижения поставленной цели. Только цель эта должна быть благородной, без корыстных интересов. Тогда тот, кого ты ввёл в заблуждение, в конечном итоге поймёт тебя обязательно.

Ванька во все глаза смотрел на Сидорина, переваривая в голове смысл сказанного, и вдруг радостно заулыбался:

— Значит, обманывать иногда можно? Если с благородной целью?

Иван Максимович сразу догадался, о чём думал в этот момент нежданно объявившийся помощник.

— Вообще-то, обманывать в любом случае нехорошо. Но жизнь — сложная штука, в ней существуют и правила, которых в обязательном порядке должны придерживаться люди, и исключения из них. И эти исключения должны быть в пределах разумного, чтобы не нанести вреда другим людям.

Ванька непонимающе захлопал глазами и переспросил:

— Так можно или нет?

— В исключительных случаях можно.

— Как можно узнать, что случай исключительный?

— Когда человек попадает в тяжёлое положение, и пытается найти выход из него. Как ты, допустим. Чтобы не умереть с голоду, начинаешь рассказывать людям разные жалостливые истории, не так ли?

От неожиданности Ванька опешил. Как дядя Сим мог догадаться о его тяжёлом положении? Неужели он слышал придуманные им истории и знает, что это чистое враньё? Вот попался, так попался! От растерянности Ванька замер, оставаясь на корточках и забыв положить картофелину в лунку.

— Вот это и есть исключительный случай в твоей жизни, когда ты обманываешь людей, чтобы утолить голод.

Ванька облегчённо выдохнул и тут же выпалил:

— Дядь Сим, я ведь забочусь не только о себе. У меня есть ещё сестрёнка, с которой мы попрошайничаем вместе.

— Где она сейчас?

— Пошла по соседней улице, так можно насобирать больше кусков, — признался Ванька. — У нас ещё мамка дома голодная.

— Вот что, Иван Маркович, — озабоченно сказал директор завода. — Сейчас мы с тобой закончим посадку картошки, и ты пойдёшь искать свою сестру. Приведёшь её сюда, и мы все вместе пообедаем. Лады?

Ванька задумался, как лучше поступить. Если сходить за Варей — можно остаться без подаяния. А что? Дядя Сим покормит их обедом и выставит за ворота, и на этом спасибо. А если сестру не приводить — может обломиться паёк посолиднее, чем тарелка супа. Всё-таки он работал на огороде, помогал сажать картошку, как-никак. Ванька выбрал второй вариант.

— Дядь Сим, не получится у меня разыскать сестру быстро. Мы условились с ней встретиться только вечером, — соврал Ванька и от стыда опустил глаза в корзинку с клубнями.

— Ну, хорошо, заходите в следующий раз, — ответил Иван Максимович, не разглядев на щеке Ваньки появившийся румянец. — Мою жену, надеюсь, скоро выпишут из больницы. Я ей расскажу про вас.

Покончив с посадкой, Сидорин отблагодарил своего помощника щедрым набором продуктов, которые Ванька торопливо сложил в мешок.

— Пообещай, что вы с сестрой заглянете к нам в гости, — потребовал Иван Максимович на прощание.

— Обязательно, дядь Сим, — с плещущейся через край радостью ответил Ванька.

… — Вот так всё и было, — закончил свой рассказ Ванька.

— Вот здорово! — с восхищением воскликнула Варвара. — Есть же добрые люди на свете.

— А на ту улицу, по которой ты сегодня прошлась, дядя Сим запретил ходить, — сообщил Ванька.

— Почему?

— Потому что там живёт всякое… как его…отребье, вот, — ответил Ванька, с трудом вспомнив незнакомое для себя слово, которое впервые услышал от Ивана Максимовича.

— Что значит — отребье? — спросила Варвара.

— Ну, это… бандиты разные, которые не любят советскую власть, — на ходу придумал объяснение Ванька. — Воры, да спекулянты всякие…

— А-а, — протянула Варя. — Теперь понятно, почему они чуть не побили меня.

Ванька завязал свой мешок, повесил на плечи.

— Идём отсюда поскорее, а то вдруг дядя Сим увидит нас вместе. Стыдно будет за обман.

— Пойдём, — с покорностью ответила Варя брату.

Взявшись за руки, дети побрели на ночёвку в сторону рынка…