Светлана Георгиевна обратила внимание на Митю только после слов Вероники. Она осмотрела мальчика с ног до головы, словно определяя его ценность, и заявила:

— Нет, об этом он предпочел умолчать.

«Об этом»? Вероника прикусила язык, чтобы не наговорить лишнего. Еще никто не отзывался в таком тоне о ее сыне. Борис тоже хорош. Можно подумать, рождение Мити великая тайна. Почему он скрывал его от матери?

— Идите за мной, — велела Светлана Георгиевна.

Следуя за свекровью, Вероника пришла к выводу, что Борис поступил верно, не рассказав бабушке о внуке. От подобной дамочки лучше держать подальше. Борис явно не ладил с матерью, а потому разделил свою жизнь невидимой перегородкой. По одну ее сторону были она с Митей, по другую этот дом и его мать. До сегодняшнего дня они не пересекались.

Митя дернул Веронику за руку, и она нагнулась к сыну.

— Она похожа на бабу Ягу, — шепнул он ей на ухо.

— Не говори так, — Вероника испугалась, что его услышат. — Это же твоя бабушка.

Митя с недоверием посмотрел на нее. Для них обоих было неожиданностью вместо доброй бабули встретить мегеру с замашками королевы.

— Нотариус появится с минуты на минуту, — на ходу сказала Светлана Георгиевна. – Он зачитает завещание. Кроме нас нет других заинтересованных лиц.

Они добрались до гостиной, две из четырех стен были с окнами. Те начинались у пола и заканчивались у потолка. Комната буквально купалась в солнечных лучах. При желании можно было разглядеть танцующие в воздухе пылинки.

Свекровь присела на край кресла и сложила руки на коленях. Спина ее оставалась идеально прямой, а лопатки отведенными назад. Поза была столь неестественна, что со стороны чудилось, будто она забыла вынуть плечики из пиджака.

На стеклянном столике перед креслом дымились две чашки чая.

— Угощайтесь, — милостиво предложила Светлана Георгиевна.

Вероника не посмела ослушаться. Она расположилась на диване напротив, взяла чашку и пригубила ароматный чай.

— Какой необычный вкус, — заметила она.

— Это мелисса. Помогает успокоить нервы.

— Хочу пить, — Митя потянулся к чашке Вероники.

— Это не подходящий напиток для ребенка, — Светлана Георгиевна не дала Веронике напоить сына чаем. – Раиса! – крикнула она. Тут же в гостиной появилась женщина в платке. Та самая, что впустила их в дом. – Забери мальчика с собой на кухню. Покорми и напои его.

Вероника с тревогой проводила сына взглядом. В отличие от нее он был спокоен и даже весел. Провести время в замечательном доме вдали от материнского ока это ли не подарок судьбы?

— Я хочу, чтобы мы поняли друг друга, а потому буду говорить без обиняков, — произнесла свекровь, как только Митя вышел. – На твоем приезде настоял нотариус. Мне он не пожелал открыть причину, по которой твое присутствие столь необходимо. Но я подозреваю, что дело в завещании.

— Мне ничего не нужно от Бориса, — вставила Вероника. – Мы не виделись семь лет. Не считая Мити, у нас нет ничего общего.

— Хочется верить, что ты говоришь искренне. Потому что я не отдам тебе ни копейки. Все, что нас окружает, принадлежало моему мужу, до этого его отцу. Борис в своей жизни ничего не заработал. Он был трутнем. Мне как матери тяжело это признавать, но я вырастила совершенно бесполезное существо.

Она сказала это с досадой, стыдясь сына.

— Он был мечтателем, — Вероника улыбнулась, вспомнив Бориса. С ним ей никогда не было скучно, но при всем желании она не скажет, чего он хотел от жизни.

Два года они прожили в одной квартире, спали в одной постели, а она не в курсе, какие у него были планы. А были ли они у него? Вероника не могла припомнить, чтобы Борис заговаривал о будущем. Он словно знал, что для него нет будущего, но это не мешало ему радоваться сегодняшнему дню так, будто он последней.

— Мечтатель — это не профессия, — отрезвила ее Светлана Георгиевна. – С его потенциалом он мог добиться всего чего бы пожелал, но вместо этого он влачил жалкое существование бездельника.

— Как все случилось? – шепотом спросила Вероника.

— Он бросился под электричку, — пожала плечами свекровь. На ее лице не дрогнул ни единый мускул. Его словно высекли из куска скальной породы: никаких эмоций.

— Это ужасно.

— Смерть была мгновенной. Он не мучился.

Последними словами женщина, вероятно, пыталась успокоить себя. Веронике почудилось, что где-то глубоко под маской равнодушия прячется скорбящее материнское сердце. Или это разыгралось ее воображение?

В гостиную вошел пожилой мужчина. Он суетливо протирал лысину платком, то и дело кивая. Вероника узнала нотариуса. Она подивилась про себя, что такой важный человек не поленился проделать длинный путь, чтобы зачитать завещание неудачника.

— Здрасьте, здрасьте. Я немного опоздал.

— Не страшно, — махнула рукой Вероника.

— Непунктуальность – признак дурного тона, — отчеканила Светлана Георгиевна. – В вашей профессии, Виктор Анатольевич, следует быть более внимательным к мелочам.

Нотариус растерянно улыбнулся. Его отчитали, как мальчишку. Вероника поежилась. Несчастный Борис. От жизни с этой железной леди, кто угодно бросится под электричку.

— Путь из столицы неблизкий, — попытался оправдаться Виктор Анатольевич.

— Эта особа успела раньше вас. Или ей знаком короткий маршрут?

Вероника не сразу сообразила: «эта особа» сказано о ней. Словно она не человек, а пришелец. Особь женского пола родом из космоса.

— Ох уж эта молодежь вечно куда-то торопится. В нашем с вами возрасте, Светлана Георгиевна, спешка ни к чему.

Если до этого выражение лица Светланы Георгиевны можно было назвать недружелюбным, то после слов нотариуса оно стало враждебным. Намек на возраст переполнил чашу ее терпения.

— Говорите о себе. Я пока не чувствую себя старухой.

— Ну да, ну да, — мужчина закивал с двойным усердием, напоминая игрушку, что ставят на приборную панель автомобиля – с шатающейся головой.

— Приступайте к делу, — поторопила Светлана Георгиевна. – Что там у вас?

Она указала на портфель нотариуса. Тот, получив команду, полез за бумагами. Вероника наблюдала за тем, как он раскладывает листы на столе, тщательно поправляя стопки. Наконец, результат его удовлетворил. Виктор Анатольевич откашлялся и принялся читать завещание.

Перечисление наследства и юридические формулировки быстро утомили Веронику. Она слушала в пол уха. Куда больше скучных разговоров ее привлекал вид за окном. Там была настоящая весна. За домом начинался газон. Молодая трава едва проклюнулась. Сочную зелень приятно оттеняли цветы мать-мачехи, похожие на яичные желтки. Веронику так и подмывало оставить свекровь и нотариуса разбираться с завещанием, а самой выйти на улицу и босиком прогуляться по газону. До чего будет приятно!