писал, то придерживал ее левой рукой, а писал обыкновенно легким гусиным пером, которое умело обчинивал один мой сослуживец в канцелярии. Я тоже потом стал писать такими перьями. Свое пребывание в Гродно Столыпин считал лучшим временем своей служебной карьеры.

Тихо и мирно протекала жизнь в Гродно. Гродненская губерния огромная — и промышленная, и сельскохозяйственная. Климат мягкий, и чудные леса. Беловежская пуща в сто пятьдесят тысяч десятин великолепного разнородного леса с тысячелетними дубами, зубрами и массой всякой дичи. Душистая трава зубровка и особая порода ели, очень ценная для музыкальных инструментов и роялей, росли в Беловежье. Царская охота. Браконьерство строго преследовалось, а звери часто портили крестьянские поля, прилегающие к лесу. Убытки щедро вознаграждались. Как красиво и далеко было слышно весной пенье тетеревов, и, отдыхая только среди своей семьи, Столыпин с грустью расставался с Гродно, предчувствуя, что испытания и страдания ожидают его впереди.

Петр Аркадьевич был женат на О. Б. Нейгардт. Она была невестой его старшего брата, и, когда тот неожиданно скончался еще женихом, Петр Аркадьевич женился на Ольге Борисовне.

Он был примерный семьянин. Гостеприимный, радушный, веселый и остроумный, когда не был чем-либо озабочен, — он был образцом всех мужских добродетелей, строгий к себе, снисходительный к ошибкам подчиненных.

Он не был честолюбив, и все неблагородное и нечистое было противно его высокой душе. Он был рыцарь без страха и упрека. Борец за лучшее будущее России в дружной работе с народными представителями под державной властью государя, преданный ему без лести.

Будь жив Столыпин, не было бы революции.

Назначенный из Гродно губернатором в Саратовской губернии, самой трудной, благодаря революционно настроенному населению из-за земельного неустройства, подвергаясь там неоднократным покушениям, Петр Аркадьевич с честью там завершил управление губернией, не превышая и не злоупотребляя властью. Там окончательно созрела в его уме земельная реформа, которая одна могла прекратить земельные беспорядки и приобщить крестьянство к нормальной жизни.

Постоянно заботясь о крестьянах и в бытность свою предводителем дворянства в Ковно, в крестьянах видел он оплот русской государственности.

Чем дальше повышался Столыпин в своих назначениях, тем более чувствовал ответственность перед родиной, тем больше жертвовал собой, борясь с сопротивлением своим идеям не только от врагов, но часто и от «своих». Чем ближе к правящему Петербургу, чем ближе к трону, тем больше интриг. В трудную минуту принял Петр Аркадьевич назначение министром внутренних дел и председателем Совета министров.

Ликвидация японской войны и революционного движения, убийства министров и губернаторов, неспокойная Государственная дума — вот обстановка, в которой пришлось работать Столыпину. Дружной работы добивался он с народными представителями, но работы, а не демагогии, и был доволен поддержкой правительства Третьей Думой, изменив предварительно систему выборов.

Опираясь на думский центр, Столыпин отбивался направо и налево, не уступая в преследуемой им цели. Лидер центра Гучков тогда еще не обнаруживал ту революционную активность, которую он не скрывал позднее. Государь не любил Гучкова, и это отражалось на его отношениях к Столыпину. С каждым годом положение его становилось труднее. Интриги крайне правых в Государственном совете — П. Дурново, Трепова и Витте, противников его земельной реформы в Западном крае — и влияние разных посторонних лиц при дворе, которым не сочувствовал и был чужд Петр Аркадьевич и которые настраивали против него государя, мешали осуществлению его замыслов.

Он не видел поддержки, начинал чувствовать свое одиночество и как бы недоверие трона.

Как жалко, что отставка Столыпина, носившаяся в воздухе, не спасла нам его для России.

Все было бы по-другому, если бы он был жив.

Его [П. А. Столыпина] полные достоинства и государственной мудрости речи и отповеди в Государственной думе, его земельная реформа, окончательно раскрепощающая крестьянство, не давали покоя темным силам. Реформы сверху, ведущие к благоденствию русского народа, — не в их интересах. «Вам нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия». Как пророчески звучали эти слова, как поражал в самое сердце врагов отечества на поле политической брани этот борец, равный по силе и духу бессмертному Суворову. «Не легко мне даются эти выступления», — говорил Петр Аркадьевич. Расширение и болезнь сердца дают себя чувствовать. Угрозы и покушения преследовали Петра Аркадьевича. Он никогда не был уверен, вернется ли домой, выезжая куда-нибудь.

Охрана государства, которой ведал товарищ министра внутренних дел, командующий корпусом жандармов генерал Кур лов, была плохо поставлена. Столыпин не был доволен Курловым, но вопреки воле государя не мог заменить его. Во время приезда государя в Киев вся охрана была вверена генералу Курлову, и вот выстрел провокатора Богрова в театре, предназначенный, в сущности, для государя и в последнюю минуту изменивший решение убийцы и направленный в Столыпина, доказал столь большой ценой всю несостоятельность и несогласованность власти, которая после Столыпина все более и более теряла авторитет. Курлов и его помощники были отданы под суд (оказалось, что никто не виноват в убийстве Столыпина), и государь велел прекратить дело. Богров получил билет в театр от Курлова и был известен Департаменту полиции как провокатор. Богров признался, что он не стрелял в государя только потому, что боялся еврейского погрома. Но и по смерти Столыпина погром не был допущен, были приняты меры.

Петр Аркадьевич резко восставал против всякой попытки натравливания на какую-либо национальность или воспитания молодого поколения в этом духе. Русское национальное самосознание и величие только выигрывает от этого.

Между прочим, министру внутренних дел отпускалось ежегодно 100 тысяч рублей в безотчетное распоряжение. Эти деньги Столыпин расходовал исключительно на нужды государства при строгом контроле.

Столыпин очень задумывался и о подрастающем поколении. Он сознавал, что школа мало давала людей, преданных родине, не вырабатывала воли, а влияние семьи значительно ослабевало. В новых организациях молодежи: в скаутах, соколах, разведчиках — он думал найти поддержку этим недостаткам и шел навстречу этим течениям.

Дряблость, безволие, национальное безразличие, царившие в массе во времена революции, погубили Россию. Он предвидел это.

Некем было заменить верного сына Отечества.

Россия потеряла своего кормчего, и пошла потом свистопляска с назначением министров, один незначительнее другого.

Председателем Совета министров стал Коковцев. Почтенный и умный министр финансов, но, по выражению Столыпина, он не обладал твердой волей и мог лишь топтаться на месте.

И. Д. Сытин. Встреча со Столыпиным

Иван Дмитриевич Сытин (1851–1934) — российский предприниматель, книгоиздатель, просветитель.

Товарищ министра внутренних дел А. А. Макаров, мой личный знакомый, сообщил мне, что мной очень недоволен П. А. Столыпин и что издательская деятельность моя вызывает его упреки.