стали сегодня, возможно, более распространенными, чем в любое другое время христианской эры, а легковерное человечество готово к принятию теории «нового века» духовных чудес или «новому излиянию Духа Святаго», чтобы объяснить этот факт. Человечество настолько духовно обнищало, считая себя «христианским» даже тогда, когда оно готовится к веку бесовских «чудес», что это является знамением последних времен (Апок. 16:14).

Следует добавить, что и сами православные христиане, теоретически обладающие истинным христианским учением, редко осознают это и зачастую столь же легко поддаются обману, как и неправославные.

Те, кто описывает сейчас свои «посмертные» опыты, показывают, что они так же доверяют своему опыту, как и любой сбитый с толку человек в прошлом; во всей современной литературе по этому вопросу имеется чрезвычайно мало случаев, когда серьезно задаются вопросом, не могла ли хотя бы часть пережитого быть от дьявола.

В этом падшем мире местом обитания бесов, местом, где души новопреставленных встречаются с ними, является воздух. Владыка Игнатий далее описывает это царство, которое надо ясно понимать, чтобы можно было вполне уяснить современные «посмертные» опыты.

Слово Божие и содействующий слову Дух открывает нам, при посредстве избранных сосудов своих, что пространство между небом и землею, вся видимая памп лазоревая бездна воздухов, поднебесная, служит жилищем для падших ангелов, низвергнутых с неба…

Святой апостол Павел называет падших ангелов духами злобы поднебесными (Еф. 6:12), а главу их – князем власти воздушной (Еф. 2:2). Падшие ангелы рассеяны во множестве по всей прозрачной бездне, которую мы видим над собой. Они не перестают возмущать все общества человеческие и каждого человека порознь; нет злодеяния, нет преступления, которого бы они ни были зачинщиками и участниками; они склоняют и научают человека греху всевозможными средствами.

Супостат ваш диавол, говорит святой апостол Петр, «яко лев рыкая ходит, некий кого поглотити» (I Петр. 5:8) и во время земной жизни нашей, и по разлучении души с телом. Когда душа христианина, оставив свою земную храмину, начнет стремиться через воздушное пространство в горнее отечество, демоны останавливают ее, стараются найти в ней сродство с собою, свою греховность, свое падение, и низвести ее во ад, «уготованный диаволу и ангелам его» (Мф. 25:41). Так действуют они по праву, приобретенному ими (еп. Игнатий. Собр. соч. Т. III. С. 132–133).

После падения Адама, продолжает еп. Игнатий, когда рай был закрыт для человека и херувим с огненным мечом был поставлен охранять его (Быт. 3:24), глава падших ангелов – сатана – вместе с ордами подчиненных ему духов, «стал на пути от земли к раю, и с того времени до спасительного страдания и животворной смерти Христовой не пропустил по пути тому ни одной души человеческой, разлучившейся с телом. Врата небесные заключились для человека навсегда. И праведники, и грешники нисходили во ад.

Врата вечные и пути непроходимые открылись только пред Господом нашим Иисусом Христом» (с. 134–135). «После нашего искупления Иисусом Христом все, явно отвергшие Искупителя, отселе составляют достояние сатаны; души их, по разлучении с телами, нисходят прямо в ад. Но и христиане, уклоняющиеся ко греху, недостойны немедленного переселения из земной жизни в блаженную вечность. Самая справедливость требует, чтобы эти уклонения ко греху христианской души, эти измены Искупителю были взвешены и оценены. Необходимы суд и разбор, чтобы определить степень уклонения ко греху христианской души, чтобы определить, что преобладает в ней – вечная жизнь или вечная смерть. И ожидает каждую христианскую душу, по исшествии ее из тела, нелицеприятный суд Божий, как сказал святый апостол Павел: лежит человеком единого умрети, потом же суд (Евр. 9:27).

Для истязания душ, проходящих воздушное пространство, установлены темными властями отдельные судилища и страхи в замечательном порядке. По словам поднебесной, от земли до самого неба, стоят сторожевые полки падших духов. Каждое отделение заведует особенным видом греха, и истязывает в нем душу, когда душа достигнет этого отделения. Воздушные бесовские страхи и судилища называются в Отеческих Писаниях мытарствами, а духи, служащие в них, – мытарями» (с. 136).

Возможно, ни одни аспект православной эсхатологии не был столь неправильно понимаем, как воздушные мытарства. Многие выпускники современных модернистских православных семинарный склонны вообще целиком отвергать это явление как некое «позднее добавление» к православному учению или как «вымышленное» царство, не имеющее под собой основания в Священном Писании, или святоотеческих текстах, или духовной реальности. Эти студенты являются жертвами рационалистического образования, которому не хватает тонкого понимания как различных уровней той реальности, которая часто описывается в православных текстах, так и различных смысловых уровней, часто встречающихся в библейских и святоотеческих текстах. Современный рационалистический чрезмерный упор на «буквальное» значение текстов и «реалистическое», или приземленное, понимание событий, описываемых в Священном Писании и житиях святых, замутняют или даже вообще полностью затемняют духовный смысл и духовный опыт, которые служат зачастую основными православными источниками. Поэтому Владыка Игнатий, который, с одной стороны, был утонченным современным интеллектуалом, а с другой – истинным и истым сыном Церкви, может служить хорошим посредником, с помощью которого православные интеллектуалы могли бы найти пути возврата к истинному православному преданию.

Ко всем столкновениям с потусторонним миром мы должны подходить осторожно и трезво. Никто, знакомый с православным учением, не скажет, – мытарства не являются «реальными», что на самом деле душа после смерти их не проходит. Но мы должны иметь в виду, что это имеет место не в нашем грубом материальном мире, что, хотя там и имеются время и пространство, они в корне отличаются от наших земных представлений, и что на нашем земном языке рассказы никогда не смогут передать потусторонней реальности. Всякому, хорошо знакомому с православной литературой, обычно будет ясно, как отличить описываемую там духовную реальность от привходящих подробностей, которые иногда могут быть выражены на символическом или образном языке. Таким образом, конечно, не существует видимых «домов» или будок: в воздухе, где собирают «подати», а где упоминаются «свитки» или письменные приборы, которыми записываются грехи, или «весы», на которых взвешиваются добродетели, или «золото», которым уплачиваются «долги» – во всех этих случаях мы можем правильно понимать эти образы как средства фигуральные или пояснительные, используемые для выражения духовной реальности, с которой душа сталкивается в этот момент. Видит ли действительно душа тогда эти образы, благодаря постоянной привычке видеть духовную реальность в телесной форме, или же позднее может вспомнить пережитое только посредством таких образов, или просто не может выразить пережитое иначе – все это весьма вторичный вопрос, который, по-видимому, для святых Отцов и описателей житий святых, где повествуется о подобных случаях, не представлялся существенным. Важно другое – что существует истязание