– Я не спрашиваю, хочешь ты этого или нет, – огрызнулся изрядно вымотанный за день. Если она еще хотя бы слово скажет против, я за себя не ручаюсь. И видимо, верно расценив мой предостерегающий взгляд, Лаура затихла и отвернулась, по-прежнему стоя на месте.

Руки заведены за спину и связаны, отчего грудь выставлена напоказ. Кружево лифчика лишь номинально прикрывает соски. Она выглядела бы приличнее, не будь на ней этих тряпок. Не такой соблазнительно прикрытой.

Я впервые подумал, что не стоит опускать глаза ниже подбородка девушки, чтобы сохранить самообладание, хотя если быть честным, ее губы тоже чистый секс, особенно когда она прикусывает нижнюю и вот так хмурится.

– Лаура, если бы я хотел отыметь тебя, я бы уже несколько раз сделал это силой, – зачем-то ее уговаривал. Возможно, чтобы она не начинала испытывать мое хрупкое терпение. – Так что прекрати выносить мне мозги и давай спать.

– Я не выношу тебе мозги, – возмущенно оправдалась, но все же расслабилась, когда поддел ее за талию и поднял, делая шаг к постели. Она попыталась пошевелить завязанными руками. – Я не смогу спать с этими веревками.

– А я еще подумываю о кляпе, – произнес честно, и получил сердитый взгляд в ответ.

Оставил стерву стоять у кровати, сам прошел к погребу, открыл и спустился туда. Сумка с моими вещами хранилась там, как и ящик с оружием. Достал из ящика еще одни наручники, а из сумки постельное и выбрался с удовлетворением отмечая, что Лаура стоит на том же месте.

Бросил постельное на кровать, развернул стерву к себе спиной и начал развязывать веревки. Как только ее руки стали свободны, она выдохнула и начала растирать покрасневшие запястья.

– Застели постель, – отдал приказ, и пленница почти безропотно согласилась, но тут же удивила вопросом.

– Ноги не развяжешь?

Я не ответил, развернулся и отнес веревку к крюку у печки. Из-за спины послышался вздох, и шуршание постельного. Лаура быстро справилась с задачей и замерла в нерешительности.

– Ложись, – приказал, и она опустилась на свежую простынь и снова с ноткой грусти посмотрела на свои ноги, перемотанные веревкой. Легла на край постели, ближе к стене, и ее глаза возмущенно распахнулись, когда достал из заднего кармана джинсов наручники и накинул браслет на ее запястье, а второй пристегнул к дужке кровати.

– Ты опять? – натянуто прошипела, дернула рукой наручники звякнули о дужку. – У меня рука затечет так спать…

Молча выпрямился и стянул с плеч футболку. Потом достал из-за пояса джинсов пистолет, который поднял в сарае, и уложил на пол около кровати. Стянул джинсы, которые бросил тут же, оставаясь в одних боксерах.

– Могу вернуть веревки, – произнес равнодушно, и она затихла, с замиранием сердца глядя как я ложусь рядом. Чертовски узкая койка, а еще это панцирное дно, из-за которого как бы Лаура не старалась лечь подальше от меня – на край, ее все равно тянуло ниже, ко мне. Кое-как неловко улеглись и замолчали.

Слышал, что дыхание пленницы выровнялось, она обмякла и расслабилась, больше не вытягивалась в струну и не деревенела, стоило ей коснуться моей руки, и решил, что она уснула. Совершил третью за сутки ошибку и позволил себе отключиться.

Проснулся от того, что ощутил движение рядом, и легкий скрип наручников о дужку коснулся ушей. Не открывал глаза, решил выждать, возможно показалось. Сон снова попытался отключить мое сознание, но, когда скрип наручников повторился, я понял, что не ошибся. Лаура не спит.

Сначала она повернулась на спину, ложась рядом со мной, потом легла на бок, лицом ко мне и приподнялась на локте.

Мне бы оборвать ее попытку к бегству, но ощутил непреодолимое желание узнать, что она задумала. Едва не улыбнулся, когда скрип наручников повторился.

Не видел, но ощущал, что Лаура села на пятки, держась пристегнутой рукой за изголовье, а потом медленно начала перебрасывать через меня ногу, чтобы добраться до края постели и встать на пол.

Я почувствовал давление на бедра и открыл глаза в тот момент, когда она оседлала меня удивительно невесомо, и опустил руки на ее задницу, сминая ту, как давно мечтал.

Лаура вздрогнула.

– Если тебе нужен пистолет, я его переложил, – прошептал, но, к моему удивлению, эта сука не растерялась и опустила свободную руку на мою голую грудь, играючи дразня прикосновением.

– Переложил? – пропела шепотом и двинула бедрами, разжигая в моей крови опасный пожар. – И куда же?

Мои руки сами собой заскользили с ее задницы выше, к талии, а потом я накрыл ее грудь, понимая, что момент не продлится долго. Сдернул чашки с сосков, обхватывая полушария и ощутил, как вершинки кольнули ладонь.

Лаура шумно выдохнула.

– Под свою подушку… – тихо произнес, и стерва клюнула. Заскользила ладонью по моей груди и начала опускаться, медленно запуская руку под мою голову. Она наклонилась так близко, что мне пришлось отнять руки от груди и снова вернуть их на бедра, чтобы вжать ее в свой нехилый стояк. Шелест постельного под ее рукой, крадущейся под подушку, ласкал слух. Лаура прижалась ко мне голой грудью и наши лица оказались в сантиметрах друг от друга.

Внутри, как волны от упавшего в воду камня, расходилась дрожь, постепенно перерастающая в жжение от неудовлетворенного желания.

Коснулся ее носа своим и двинул подбородком, срывая смазанный поцелуй, ее волосы водопадом заслонили наши лица от всего мира, и мне стало физически больно от невозможности получить разрядку прямо сейчас.

– Уверен? – прошептала у самых губ, но не касаясь их. Она намеренно жалась ко мне теснее, чтобы отключить мой мозг, и ей почти удалось, если бы не рука, которая шарила под подушкой уже судорожно и рвано в поисках пистолета.

– Нет, пистолет все еще на полу… – произнес, и она одеревенела, а потом дернулась, но я обхватил ее поперек спины, не давая сдвинуться, и схватил за свободное от наручников запястье. – Ну куда же ты?

– Ублюдок! – рявкнула на меня и попыталась сдвинуться, а я лишь сжал сильнее, так что мы почти склеились от давления.

– В клетку тебя сажать на цепь? Ошейник надеть и заодно намордник? – произнес глухо. Нравилось ее бешенство, тем более понимал, что снова смог опередить ее на шаг. Её грудь упиралась в мою, тонкая талия умещалась в сгибе моего локтя, а бедра были надежно зафиксированы, что не сдвинуть. И все это без возможности получить разрядку. Смерть и то гуманнее.