Тараса, однако, не было. Наверное, зная, что я хороший пловец, ушёл перекусить. В принципе, вполне в моём характере было бы выйти голым, по возможности, прикрываясь доской, но можно было бы и без неё, и спокойно дойти до раздевалки. Проблема заключалась в том, что я — княжич, и подобные выходки нашли бы отклик в светской хронике, что создало бы репутационные проблемы для моей семьи.

Второй причиной, почему я так не поступил, даже если бы я смирился с тем, что кадры меня, разгуливающего голым по заполненному людьми пляжу, станут достоянием общественности, являлось то, что вода была довольно прохладной. И выйти из холодной воды, которая, как известно, вызывает некоторое сжатие во всём организме, на весь честной народ, держа в руках свою достаточно приметную доску, означало бы ещё бо́льшие репутационные проблемы для нашего рода.

В общем, я стоял по грудь в воде, ожидая возвращения Тараса, которого всё не было. Вдруг, прямо напротив меня появилась компания каких-то молодых девушек в купальниках, которые, зашли в воду и непринуждённо начали со мной разговор.

В этот момент мне было не до знакомств, поэтому я отвечал односложно, но девушки не отставали. Они стали плескаться и пригласили меня присоединиться. Я вежливо отказался.

— Да что с тобой, — вдруг бесцеремонно спросила одна из них, — трусы, что ли, потерял?

Они захохотали.

— Да нет, почему это?.. — пробормотал я.

— А ну-ка, давайте проверим! — вдруг воскликнула одна из них. Окружив меня, они приблизились и стали меня щупать в том месте, где должны были быть шорты.

Я изо всех сил старался убрать их руки из этой области, но этих рук было слишком много.

— Точно, без трусов! — хихикали они.

В другой обстановке ситуация была бы для меня интересной, но не тогда. Наконец, я увидел Тараса. Он шёл с хотдогом в одной руке и с полотенцем на плече.

— Полотенце мне, быстро! — крикнул я ему, специально не назвав по имени, чтобы девушкам сложнее было меня идентифицировать. Тарас без лишних вопросов кинул мне полотенце, подкорректировав траекторию Яром. Я выскочил из воды, обмотав полотенце вокруг бёдер, и под хихиканье девчонок быстрым шагом направился к раздевалке,

— Доску забери, ни с кем не разговаривай, бегом к машине, — бросил я Тарасу, проходя мимо.

К счастью, машина наша была неприметная, обычная «ЗИЛ», да, мощная, с кожаным салоном и электроникой, но без гербов отличить её от тысячи таких же в городе очень непросто.

Нужно ли говорить, что девушки были проплаченными, может быть даже из какого-нибудь борделя, вряд ли даже простолюдинки бы согласились на такое, а вся ситуация, включая то, как сгинули в морской пучине мои шорты, срежиссирована моим отцом, в надежде, что, убоявшись позора, я воспользуюсь Яром.

После этого случая, родители отчаялись и попытки пробудить во мне Яр прекратились. То есть, меня по-прежнему каждый день по часам поили особыми препаратами, которые должны были развить чувство резервуара. Из моего питания исключались некоторые продукты, которые, по данным некоторых исследований, могут помешать росту резервуара.

Не знаю, помогали ли эти препараты и диета, но резервуар я действительно чувствовал на отлично. Другой разговор, что я его так же хорошо чувствовал и в семь лет, с того момента, как он опустошился. Но я допускаю, что вещества, которыми меня пичкали, позволили мне научиться его чувствовать экстраординарно.

Правы ли были мои родители, подвергая меня этим испытаниям? С одной стороны, они хотели как лучше, с другой же доставляли мне только неприятности. По большому счёту, я думаю, им следовало оставить меня в покое, ведь я сын младшего сына князя, то есть титул не наследую.

Денег у нас достаточно, поэтому я мог бы всю жизнь провести, играя в видеоигры, занимаясь сёрфингом морских волн и Всемирной Паутины да крутя сальто на золотых песках пляжей нашей любимой родины.

Так бы, вероятно, и было, будь мы простыми дворянами с тем же уровнем достатка. Или вовсе незнатными мещанами. Но у князей ответственность перед Богом, Их Императорским Величеством и обществом гораздо выше.

И мой отец должен растить из меня потенциального наследника титула на случай, если, по каким-то причинам, что-то нехорошее станется с другими наследниками, то есть, в порядке очереди, с моим дядей Николаем Юрьевичем, с моим отцом Михаилом Юрьевичем и моим кузеном Валерием Николаевичем (сыном дяди и старшим внуком князя).

В этом смысле, даже если бы мои родители изначально и хотели дать мне спокойно и бесполезно жить, они не могли бы себе этого позволить, являясь заложниками своего высокого положения. Собственно, чтобы я мог иметь хоть какое-то отношение к высшему свету и желательно завести хоть какие-нибудь связи, я и принял в возрасте семнадцати лет чин стюарда во Втором Его Императорского Величества Парящем дворце.

Если бы дворец был обычным, наземным, мой чин назывался бы камер-юнкерским. В парящих дворцах же вместо камер-юнкеров служили стюарды, выполняя, по сути, те же самые обязанности. Любопытно, но подобное изменение названия чина коснулось только камер-юнкеров, все остальные придворные чины сохранили свои прежние название. По крайней мере, на данный момент.

Из этих размышлений меня вывел Тарас, который за годы со мной начал чувствовать, когда я сплю, а когда бодрствую.

— Барин, завтракать сервирую, — полуспросил он.

Я махнул рукой, мол, давай, сервируй. На часах было тринадцать часов.

Дальнейшие эксперименты с Яром я хотел отложить до темноты, чтобы полетать, не опасаясь чужих глаз. Я решил скрывать свои проснувшиеся способности, по крайней мере, до тех пор, пока не выясню, навсегда они вернулись или нет.

Новости сообщали, что молодой княжич Гуриели был найден в море, утонувшим во время спасения рыбака. Ни о каком расследовании ничего не упоминалось, меня это успокоило, но только отчасти. Я не вчера родился и понимаю, что на публику никто сор из избы выносить не будет и что вполне возможно проведение внутреннего расследования. Хотя бы даже только для того, чтобы род Гуриели спал спокойно.

Погружённый в эти мысли, я пил кофе, к которому я пристрастился здесь и который Тарас варит по Константинопольскому рецепту. Как вдруг новая идея посетила мою голову. Я подошёл к лестнице на первый этаж и крикнул вниз:

— Тарас, брось мою доску в пикап: поеду на море!

— Щас, Матвей Михайлович, сразу плавки захвачу! — послышался ответ дядьки.

— Нет, я хочу поехать один! — снова крикнул я.

Через несколько минут я уже спускался к производимому в Сибири пикапу. В такую жару сибирская свежесть его прекрасного кондиционера