– Так вот, юноша…

– Фейсал, – тихо произнес он. – Меня зовут Фейсал.

– Хорошо, Фейсал, – рассеянно улыбнулся Марпе. – Запомни главное: Ядовитый континент не просто так получил свое название. Растения, животные, насекомые – все здесь непригодно для употребления в пищу человеком. Даже вода, с каких бы глубин ее не выкачивали, токсична. Только тщательная переработка делает пищу и воду удобоваримыми.

– А этот кусок птицы? – Фейсал продемонстрировал обглоданную по краям пластинку. – Он разве не отсюда?

– Впервые вижу на Ядовитом континенте человека, столь несведущего в местной природе. Когда готовили нашу экспедицию, каждый сдавал серьезный экзамен на знание планеты. – Ну, просвети меня, саандиман.

Насмешливый тон Фейсала не вызвал раздражение у Марпе, напротив, он порадовался, что тот чувствует себя намного лучше.

– Сперва выпей воды, – скомандовал он. – И поешь.

– У тебя есть еда? – встрепенулся Фейсал.

Марпе улыбнулся, и юноша сразу сообразил, какой ответ его ожидает. Поэтому он скривился и с отвращением следил, как из другой трубки робота-сборщика выдавливается субстанция, напоминавшая прозрачную лапшу.

– Прошу, – взмолился Фейсал, – скажи, что на вкус это не так мерзко, как на вид.

– Она безвкусна.

Не слишком ободренный, но с невиданной ранее покорностью Фейсал принял из рук Марпе палочки и принялся за еду. Жевал он жадно и молча, время от времени поглядывая в темноту пещеры, где скрывался нэтс с яйцом.

– Кто ты, Марпе? И что мы нашли там?

Ответа пришлось ждать несколько минут. Марпе не спеша доел свою порцию и выпил очищенной воды. Далее вынул из рюкзака щетку размером с ладонь и небольшой масляный флакон. Повинуясь команде с модуля управления, робот перевернулся на округлую спину, обнажив исцарапанное черное брюхо. Короткие широкие лапы Хавира замерли в воздухе.

– Ты ведь знаешь, почему люди так вцепились в Ядовитый континент?

– Конечно, – с обидой в голосе произнес Фейсал. – Из-за нэтс элион. Из поджелудочных этих птиц добывают вещество, замедляющее старение.

– Не из поджелудочной, а из зобной железы – тимуса. У людей он тоже есть, но с возрастом деградирует и вырабатывает все меньше иммунных клеток. В том числе из-за этого люди стареют. Гормон, извлекаемый из зобной железы нэтсов, препятствует атрофии тимуса у людей. Иммунитет остается таким же «гибким» и адаптивным, как в детстве, и продолжительность жизни резко возрастает.

– Эти инъекции обходятся мне в дикую сумму, – похвастался Фейсал, до этого не проявлявший интереса к словам Марпе.

– А как же твои убеждения?

Лицо юноши стало непроницаемым.

– Если аналогов лекарства нет, то разрешается.

Марпе спрятал улыбку под бородой и продолжил:

– Для местных ценность представляет также «фабрициева бурса» – лимфоэпителиальный орган, расположенный в задней части клоаки. Бурса помогает организму адаптироваться к изменчивым инфекциям Ядовитого континента. Обычно ее «выжимают», но… – он коротко усмехнулся, – можно жевать и так.

Смысл его слов не сразу дошел до Фейсала. Некоторое время он равнодушно перемалывал во рту мясную пластинку, потом застыл с открытой челюстью и со следующим выдохом выплюнул содержимое рта.

– Фу… Ну почему все, что касается выживания на этой планете, такое мерзкое? Чего ты смеешься?! – взъелся он.

– Вспоминаю себя в молодости. Едва ли я был старше, когда я впервые попал сюда в составе исследовательской группы. Мы шли в авангарде освоения Ядовитого континента.

– Ты ученый?

– Орнитолог, – уточнил Марпе, продолжая щеткой чистить брюхо Хавира. – Еще есть диплом бактериолога, поэтому такого салагу и включили в состав экспедиции. Трое ученых и семь егерей. Нам поставили задачу изучить поведение нэтсов и украсть несколько яиц. В то время полагали, что они смогут размножаться в неволе. Нас хорошо обучили и снарядили, но первая же попытка похищения обернулась катастрофой. Каким-то образом нэтс почувствовал опасность и вернулся в гнездо раньше обычного. Четверо погибли в тот день. Остальные спаслись, забившись в расщелину в скале.

– Нэтсы очень сильны, – сказал Фейсал. – Людям с ними не справиться.

– У следующего гнезда мы действовали наверняка. – Марпе залил масло из флакона в неприметное отверстие между задних лап – конструктор «Панголина» обладал своеобразным чувством юмора. – Устроили нэтсу засаду у выхода из пещеры и бронебойными пулями расчленили его. Яйцо в пещере находилось на поздней стадии развития, и к нашему появлению уже покрылось сетью трещин. Вскоре вылупился птенец, и с помощью транквилизаторов мы кое-как скрутили его. Перед этим он успел пробить клювом грудную клетку Йоханссона – старик возглавлял экспедицию… – Он замолчал и двумя пальцами пригладил бороду по бокам рта. – Надо же, только сейчас осознал, что он был моложе, чем я сейчас. Теперь для тебя старик уже я…

Фейсал ни подтвердил, ни опроверг его слова. Марпе в глубокой задумчивости закончил чистку робота-сборщика. Когда Хавир вновь крепко встал на лапы и посеменил к выходу из пещеры, Марпе сам нарушил тишину:

– Пока все возились с Йоханссоном, я заглянул внутрь пустого яйца, чтобы изучить… Сначала ничего не понял, знаешь, когда мозг не воспринимает экстраординарную информацию, следующая мысль еще безумнее – неужели меня разыграли. Когда подошли другие, мне пришлось поверить… – Что ты увидел?

Шепот Фейсала напомнил Марпе тихие обсуждения членов экспедиции за его спиной.

– Рисунки, – ответил он, – на внутренней стороне скорлупы. Похожие на гравюры, что мы с тобой нашли в пещере. Птица на фоне Висячей рощи, яйцо в гнезде и нечто, похожее на космический корабль. Другие пребывали не в меньшем шоке, но не осознали или не захотели принять, что наша миссия изменилась.

– Почему? – нахмурился Фейсал.

– Как почему? Только разумное существо способно на осмысленное творчество!

– Ты заявляешь, что нэтсы разумны?

– Может я и стар, но не сошел с ума, – понимающе улыбнулся Марпе. – Хотя в тот момент мне так казалось. Представь себе: я вижу доказательства разумности, а позади, на полу пещеры, бьется в путах оставившее их существо. Мое предложение освободить птенца не нашло поддержки. А единственный, кто мог встать на мою сторону, лежал с дырой в груди. Ночью я предпринял еще одну попытку, но заработал лишь это. – Марпе оттянул воротник формы «Клэвис» и продемонстрировал затянувшийся шрам, похожий на кратер с бугристыми краями. – Они улетели с нэтсом и остатками яйца, а меня оставили умирать с пробитым скафандром.

Повисшую тишину нарушил продолжительный треск, словно кто-то разрывал невероятно длинный кусок пергамента.

– Гроза, – пояснил Марпе.

– Как ты выжил?

– Вернулся к убитому нэтсу. В те годы уже велись исследования, что в их фабрициевой бурсе содержится вещество, помогающее адаптироваться к патогену Ядовитого континента. Я вырезал мешочек и съел его. Молодой организм приспособился… временно, как оказалось позже. Для жизни здесь необходимо постоянно принимать лекарство.

Фейсал уставился на пластину у себя в руке и, поморщившись, откусил