жизнь назад.

— Или, может быть, я думаю, что такая женщина, как ты, просящая о помощи, означает, что все гораздо серьезнее, чем она думает.

— Такая женщина, как я? — спросила она, слегка приподняв подбородок.

— Сильная женщина, — уточнил я.

Она приняла это.

— Ты собираешься позвонить моим братьям?

— Нет, если только не придется.

Она медленно оглядела меня, оценивая мои достоинства и недостатки, затем пожала плечами.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Да. Встретимся завтра на Лоун-Оук-Уэст в семь утра.

— Не собираешься рассказать мне, во что я ввязываюсь?

— Если ты так хорош, как говоришь, ты сможешь справиться с чем угодно, не так ли? — спросила она, открывая дверь, забираясь внутрь и отступая со своего места, ни разу больше не взглянув на меня.

У меня было четкое ощущение, что Сойер и Брок были правы.

Я понятия не имел, во что только что ввязался.

Но почему-то меня это устраивало.

Глава 2

Кензи

В то утро я чувствовала себя необычайно серьезно, когда влезла в простые черные джинсы с высокой талией и милым акцентом в виде шести латунных пуговиц спереди, которые я демонстрировала с облегающим белым топом, а также в черно-белую тунику длиной почти до пола, оставленную открытой спереди. Пятидюймовые каблуки, что ж, они были для меня стандартным нарядом — перевернулась жизнь или нет. Для меня не было оправдания, чтобы не носить каблуки на работу.

— Решила, что нам стоит подождать его у входа, — сказала Кэсси, одетая в джинсы, что было на нее не похоже, а также в простую футболку и шлепанцы. Мы обе знали, что нам предстоит долгий день, как только мы разберемся с ситуацией с нашим детективом.

Я смирилась с Тигом накануне вечером, после того, как разглагольствовала и бушевала, стуча каблуками по деревянным полам своей квартиры почти час, пока Риз слушала меня с бесстрастным лицом, зная, что нет смысла перебивать, пока я не выдохнусь.

Как могли Сойер и Брок отказать мне? Из-за такой нелепости, как тот факт, что я когда-то была проблемной? Или потому, что они не хотели злить Пейна и Энзо? Не то чтобы я не думала о том, чтобы связаться с ними. Конечно, думала. Но что они могли сделать? Они, конечно, были крутыми, а Энзо готовился стать частным сыщиком, но ни один из них не знал всех тонкостей частного расследования. Скорее всего, они просто притащили бы меня к Сойеру. В этом случае я просто отсекала посредника и не втягивала в свои неприятности всю семью.

Я знала без тени сомнения, что они взялись бы за это дело в мгновение ока, если бы я пришла туда с Пейном или Энзо.

— Не думаю, что это проблема феминисток, — рассуждала Риз.

— Я знаю это, — огрызнулась я, качая головой и размахивая рукой. — Это просто «мы» против «них». Как будто из-за того, что Пейн был лидером банды, он каким-то образом получает больше уважения от них, чем я, только потому, что я была диким подростком. Или, может быть, они думают, что раз я не была в их «образе жизни», то, скорее всего, я слишком остро реагирую.

— Если этот Тиг работает на Сойера, он должен быть хорошим. — Это была Риз, которая никогда не истерила и всегда старалась быть рациональной. Чудачка. Разве она не знала, что срываться на крик — это катарсис? Хорошая ярость может очистить разум так же хорошо, как и хороший сеанс секса, я была убеждена.

Она тоже не ошибалась.

Сойер был безжалостно обученным человеком и главным из них. Он знал, что делает. Он никогда бы не согласился нанять кого-то, кто не был бы так же опытен, как он, хотя, возможно, в других сферах. Ничто в Тиге не кричало мне «бывший военный», как это было в Сойере и Броке. В нем был намек на улицу, намек на что-то знакомое, потому что у меня были братья, которые провели много времени в бандах и управляли ими.

Но даже если его специализацией было бандитское дерьмо или что-то в этом роде, он был лучшим в этом, если работал на Сойера. В этом я не сомневалась.

— Верно, — согласилась я, вставая на каблуках и потянувшись вверх, чтобы расстегнуть ожерелье.

— Как он выглядит?

Риз любила описания. Она была избалована всеми своими книгами.

— Он… огромный, — вспомнила я, слегка улыбнувшись. — Например, он больше, чем Пейн и Энзо. Смуглая кожа. Карие глаза. Он очень… мужественный. У него сильные черты лица — твердая челюсть, суровые брови. Я уверена, что ему нужно повернуться боком, чтобы пройти в дверь. Такие у него широкие плечи. У него также огромные руки, — добавила я, поскольку Риз знала, что я неравнодушна к сильным рукам. — В целом он подтянут, но у него есть небольшой пивной животик.

Улыбка Риз немного потеплела от этого.

— Мне это нравится. Он не идеален. Никто из нас не идеален.

— О, пожалуйста, — сказала я, опускаясь в кресло напротив того места, где она сидела со скрещенными ногами на диване, вокруг нее было сложено не менее шести книг, от научной фантастики и романов до классики.

— Ты и я? Мы идеальны.

Я бы не сказала, что Риз была неуверенной в себе, но у нее определенно не было той уверенности, которую я приобрела где-то в старших классах, решив для себя, что я — не дерьмо, и никто не может сказать мне обратное. Мы с ней были очень похожи, хотя она была немного мягче в чертах лица, а ее чувство моды было, ну, несуществующим. Таким образом, если я не была дерьмом, то и она тоже.

— Пожалуйста, ты видела размер моей задницы в последнее время? — У нас обоих был ген отличной задницы. Это компенсировало тот факт, что ни одна из нас не была особенно грузной. Я всегда принимала свою большую задницу. Это было в моде. Мужчинам это нравилось. Мне это нравилось. Благодаря этому джинсы выглядели как модное заявление. Риз — не очень. Всю зиму она носила длинные свитера, чтобы прикрыть свой зад, обтянутый штанами для йоги, и не любила, когда на него обращали внимание.

— Мне нужно отказаться от мороженого.

— Если бы ты перестала появляться в кафе-мороженом, думаю, они бы прислали копов, чтобы убедиться, что ты не споткнулась, спускаясь по лестнице, потому что зарылась носом в книгу. Твоя задница в порядке. А вот с мышлением у тебя хреново.

— Ну спасибо, — сказала она, закатив на меня глаза.

— Но, да, я думаю, ты волнуешься из-за пустяков. Держу