из общежитий университета. С первого взгляда Рокси – в коротюсеньких джинсовых шортах поверх полосатых колготок, в замызганной футболке с вырезом на груди, из которого выглядывал черный лифчик, с густо подведенными глазами и кроваво-красной помадой – показалась Шоне воплощением крутости. По сравнению с ней она, в простом шерстяном джемпере и джинсах «Дебенхэмс», чувствовала себя робкой деревенской мышью.

– Меня зовут Рокси.

Она объяснила, что учится на дизайнера.

– Однажды я стану знаменитой, – сообщила она как бы между прочим. – Все великие дизайнеры – отличные портные, поэтому я обязательно приобрету нужные навыки. А ты кем будешь?

Шона помедлила, прежде чем ответить:

– Я собираюсь стать бухгалтером.

Рокси подняла голову над битком набитым чемоданом, который распаковывала, помолчала, глядя на соседку широко раскрытыми от удивления глазами, а потом расхохоталась.

– Ты чего смеешься?

– Ты – бухгалтер? Сроду не подумала бы.

– Что ты имеешь в виду?

Шона тоже рассмеялась.

– С такими рыжими волосами и зелеными глазами ты похожа на картину Рубенса. Тебе нужно быть моделью, или кинозвездой, или кем-то в этом роде, а никак не бухгалтером.

Вскоре Шона пришла к выводу, что подруга была права. Корпя весь день над числами, она не могла отделаться от ощущения, что что-то упускает. К счастью, она стала импровизированной моделью для многих творений Рокси, и в ее гардеробе уменьшилось «Маркса энд Спенсера» и появилось больше «Вивьен Вествуд». Сейчас в Монако она чувствовала, как раскрывается ее истинное «я». Ей казалось, она стоит на пороге чего-то захватывающего.

Глядя на яхты, пришвартованные в порту «Геркулес», Шона покачала головой. Может быть, этот внутренний трепет был навеян ощущением праздника и чувством свободы, возникшим вдали от унылого старого Манчестера?

Если они не найдут работу в ближайшее время, придется возвращаться домой, прежде чем путешествие толком начнется, и той уверенности, какая была сегодня утром, Шона уже не ощущала. Она побывала в гостиницах у вокзала и вдоль железной дороги, где было дешевле, и выяснила, что персонал почти не говорит по-английски, или, по крайней мере, они делали такой вид. Судя по всему, ее скудный французский их не впечатлил. Поняв, что она ищет работу, а не комнату, они качали головами и отмахивались. Ее привычный позитивный настрой ослаб, но она не считала себя побежденной и пришла в сад, чтобы перестроить стратегию.

Подняв сумку, она двинулась по тропинке вниз с холма, вышла из сада и спустилась к порту «Геркулес». Яхты, чьи размеры нередко превышали дом, в котором она выросла, поражали воображение. Выстроившись вдоль понтонов, они манили взгляд, открывая доступ в мир богачей. Женщины с идеальными фигурами в крошечных бикини, которые, должно быть, стоили целое состояние, несмотря на мизерное количество ткани, перемещались с палубы на палубу. Они были явно осведомлены о своем привилегированном положении и щеголяли им, держа в руках хрустальные бокалы с шампанским, которые блестели, как бриллианты на солнце. На задних палубах гости в воздушных палантинах и дизайнерских футболках закусывали, обслуживаемые персоналом в белоснежной или темно-синей униформе. Это был другой мир, который Шоне представлялся невероятно утонченным и притягательным. Такие яхты она видела в фильмах и журналах.

Она обошла оживленную рыночную площадь. При виде красочных прилавков, заваленных ярко-красными спелыми помидорами, глянцевой зеленью салата и сливочно-желтым многообразием сыров, ее желудок заурчал. Накануне она обратила внимание на то, что фрукты с изъянами торговцы отправляют в отбросы, и с самым небрежным видом направилась по проходу позади прилавков к такому сломанному деревянному ящику. Украдкой поглядев по сторонам и убедившись, что никто не смотрит, Шона схватила пару сильно помятых апельсинов и несколько яблок, раздавленных с одной стороны. Торговцам вряд ли удастся их продать, а она за милую душу съест хорошие половинки. Дома никогда ничего не выбрасывали. Сунув добычу в пакетик, который лежал в холщовой сумке, Шона двинулась дальше вдоль прилавков и уже собиралась подобрать довольно потрепанный кочан салата, когда над ее ухом кто-то протяжно произнес:

– Tu as faim?[1]

Она испуганно подняла глаза и с улыбкой пожала плечами, мобилизуя свои школьные познания во французском:

– Un peu[2].

Привлекательная темноволосая женщина смотрела на Шону с веселым любопытством во взгляде.

– Я не делаю ничего плохого. – Она вздернула подбородок, решив не отказываться от обеда из-за чувства ложного стыда. – Это отбросы.

Женщина окинула ее оценивающим взглядом и заговорила по-английски:

– Ты не похожа на нищенку.

– Я нет… просто у меня финансовые затруднения, вот и все… Я ищу работу.

– Среди отбросов?

Шона пожала плечами и криво усмехнулась.

– И какую работу ты ищешь?

– Любую, – сказала Шона. – Я трудолюбивая. Я учусь в университете и работала в баре и горничной, и умею… – Что же она умеет? – Я умею убирать, чистить картошку и печатать… немного.

– А на яхте случалось работать?

Шона раскрыла глаза и помотала головой.

– Нет, но я быстро учусь.

– Как тебя зовут?

– Шона О’Брайен. Я из Ирландии. Из графства Голуэй.

Женщина улыбнулась и похлопала по своей доверху набитой корзине.

– Я Шантель, шеф-повар на яхте «Святая Елена». Сегодня утром у нас сбежал член экипажа, и теперь не хватает рук. – Женщина сделала паузу, пристально разглядывая Шону с головы до ног. – Мне нравится твое лицо, ты вызываешь доверие. – Она улыбнулась. – Если хочешь, пойдем со мной, я устрою тебе собеседование с боссом.

– Правда?

Шона не верила своему счастью.

– Но больше ничем помочь не смогу. Решать будет он.

Она указала на корзину и две сумки у своих ног.

– Мне и с покупками помощь не помешала бы. Viens[3].

Шона тут же подхватила сумки.

– Да, мэм.

Может быть, добрый Боженька все-таки присматривал за ней. За это, без сомнения, ей следовало благодарить маму.

Глава четвертая

Шантель ловко прыгнула на борт, поставила корзину и потянулась за сумками. Шона, обмирая и боясь произнести хоть слово, протянула их. Это была не яхта, а плавучий дворец. Практически круизный лайнер.

– Allons[4], – Шантель преодолела крошечную лесенку и кивнула в сторону трапа. – Это совершенно безопасно.

Шона шагнула вперед, все еще не в силах поверить, что находится на борту яхты в порту «Геркулес» в Монако. Ей не терпелось рассказать об этом Рокси.

– Подожди здесь минутку.

– Хорошо.

Она огляделась и внезапно занервничала. По обеим сторонам шли ступеньки, ведущие на верхние палубы. Перед ней была тенистая зона отдыха с широкими белыми кожаными креслами, обшитыми по краю нарядной темно-синей окантовкой и расставленными вокруг низкого стеклянного столика. Она сразу представила, как ранним вечером здесь собираются гламурные пассажиры в шикарных нарядах, потягивают перед