Именно о ворота ударился всей массой пущенный вперед старый электропогрузчик. Два стальных лезвия выгнули несколько решетин, застонал дистанционно управляемый механизм, ворота начало со скрежетом поднимать. Через несколько сантиметров подъема они уперлись в потолок и металл решил спорить с металлом о прочности – ворота в споре проиграли и начали медленно выгибаться. Задымивший подъемник завонял паленой проводкой и полыхнул от перегрузки. Сработавшая система пожаротушения мгновенно сбила пламя, и воняющая машина замерла стальным трупом, выполнив главную задачу – пробить небольшую лазейку внутрь русского кластера.

Первыми в выгнутую арку один за другим нырнули тяжело дышащие от тяжести громыхающих стальных и пластиковых щитов штурмовики в бронежилетах, разноцветных шлемах и запрещенным всеми законами огнестрельным оружием. Первым делом один из них выстрелом из дробовика изрешетил старую зеленую палатку и радостно загоготал. Но его веселье длилось недолго – влезший следом пинком сбил стрелка с ног, нагнувшись, откинул ему забрало, упер ствол игольника в выпученный глаз и прошипел:

- Я ведь тебя предупреждал! Не шуми раньше времени, придурок!

- Прости! Прости, Хмауль! – нервно дергаясь и не в силах остановить рвущееся из рта хихиканье, забормотал стрелок – Просто захотелось… вот и…

- Пристрелил бы… да ты и сам сдохнешь! Давай вперед!

- Спасибо, Хмауль! Спасибо, бро! Ты всегда был за меня. Вот и сейчас подписал на это дело…

- Живо, мать твою! – рявкнул Хмауль и подскочивший стрелок заторопился к уже двинувшемуся по коридору первому ряду вторгшихся в чужой кластер бойцов.

Сам Хмауль, хоть и вошел одним из первых, остался на месте, придержав рядом с собой и безликого штурмовика со стальным щитом. Толстенная изогнутая стальная пластина не была самоделом – ее выпустила из-под формовочного пресса знаменитая оружейная компания Ремингтон Ассаулт, настолько старая, что по слухам была основана еще на праматери Земле и за время свое существование пережившая сотни государств и планетарных колоний, попутно снабдив их войны собственным оружием и снаряжением. Таких как Ремингтон Ассаулт хватало, но старых оружейников продолжали ценить не за их беспринципность, а за дешевизну и простоту товара. Двадцатикилограммовый щит был слишком тяжел для почти обычной гравитации Астероид-Сити, но он разрабатывался не для планет и астероидных поселений. Этот щит был одним из десятков тысяч своих близнецов предназначенных для космических абордажных и контрабордажных операций, где первым делом переводят на пониженную мощность гравигены. Толстый щит из особой стали порой был единственным способом уберечься от точных крупнокалиберных очередей штурмовых дронов…

Все эти мысли сами собой всплыли в напряженно работающей голове того, кого все вошедшие знали под именем Хмауля, пока он сам осторожно пятился, прикрываемый стальным щитом. Опять нырнув под искореженные ворота, он в коротком броске добрался до опустевшего грузового электрокара, уселся за руль, дождался, когда в машину запрыгнет его безликий спутник с огромными перекачанными ручищами и вдавил газ, торопясь убраться с опасного места.

Иллюзий Хмауль не питал.

Набранные им из когда-то и что-то представлявшего из себя отребья штурмовики не протянут долго, тут можно даже не сомневаться. Но этого и не требовалось. У вошедшего внутрь отребья была лишь одна задача – сдохнуть. И Хмауль был уверен, что уж с этим придурки вполне сумеют справиться…

6.

Грозный с виду, но гнилой внутри отряд псевдо-штурмовиков прошел по направлению к жилому кварталу еще метров сто. Затем они все умерли. Сначала из пройденной ими амбразуры вентиляции ударило две очереди, крест-накрест хлестнувшие по отряду. Стреляли не иглами – пулями. И метили не в бронежилеты, а по ногам. В результате с воплями упали все – кто-то от ран, кто-то с испугу. Еще одна очередь добавила ран и обреченности, а через несколько секунд стенная панель вылетела и в коридор с озверелыми криками выскочило четверо мужчин с огнестрельным оружием. Они добили почти всех еще живых, а парочку самых крикливых подхватили под руки и утащили в темноту.

Следом из скрытого панелью помещения появилось больше десятка вооруженных парней, похватавших трупы и деловито утащивших их прочь. В коридор вкатилась старая модель пузатого дрона-уборщика с насмешливой надписью «Самовар-Пыхтелыч-6», принявшегося за влажную уборку. Кровавые разводы быстро исчезали в жадно булькающем пузе дрона, стенная панель вернулась на место. Когда через пару минут по коридору пробежала группа озабоченных мужчин в засаленных комбинезонов, спешащих оценить повреждения ворот, даже самый придирчивый взгляд не сумел бы увидеть в этом отрезке коридора ничего подозрительного. Разве что свежих царапин добавилось на стенах и полу. Но даже если и укажут на них пальцами – что с того? Да и кто будет тут расхаживать и приглядываться?

7.

- Хма-а-ауль! – провыл трясущийся чернокожий наркоман, с ужасом глядя на свои перетянутые жгутами израненные ноги – Мне бы к доку… мне бы к доку…

- Хмауль? – тихо переспросил седобородый неприметный дедок, сидящий на лавке у двери и неспешно потягивающий крепкий сладкий чай из треснутой чашки – А что еще знаешь?

Один из крепких парней врезал наркоману и тот покатился по полу, оставляя красные пятна.

- ХМАУЛЬ! ХМАУЛЬ! ХМАУЛЬ НАНЯЛ! – заорал он, корчась от боли – Дока… дока бы! Или дозу!

- Дайте ему – кивнул дедок и к шее наркомана прижался многоразовый дозер из помутневшего пластика.

То, что содержалось в дозере не назвал бы чистой смесью никто – даже самый конченный наркоша. Но эта смесь была не для своих «домашних» наркоманов-бедолаг, а для чужих – а тех не жалко. Получивший приход химического кайфа израненный доходяга забыл о своих ногах и торопливо заговорил, стараясь вспомнить каждую мелочь. Вот только вспоминать ему особо было нечего – он назвал лишь пару вспомненных чудом имен да увиденную мельком блестящую черную машину. Закончив, он утер сопли о плечо и робко улыбнулся внимательному слушавшему дедку.

- Все? – уточнил тот.

- Все! – облегченно выдохнул наркот и через секунду умер от короткого выверенного удара ножом в сердце.

Когда он затих, убивший его мужчина средних лет повернулся к старику и мрачно произнес:

- Хмауль из макаронников. Это прозвище.

- Слышал о таком – кивнул задумавшийся дедок.

- Получается итальяшки на нас поперли? Под шумом решили разобраться с нами?

- Чушь! – буркнул старик и, оставив чашку, поднялся, опираясь на потемнелую от возраста деревянную трость – Подстава это. Кто-то хочет столкнуть нас лбами с макаронниками. И не пожалел ради этого дела нескольких сотен кредов.

- А