я обиделась на то, что сорвался на меня, а потом проанализировала свои знания и поняла, что мне действительно никто не давал разрешения на посещение его кабинета без его ведома. И ведь он же потом извинился за свою реакцию. Но следующая ситуация, когда он сначала спросил про духи и еще какие-то феромоны (надо будет потом у кого-нибудь узнать что это), а потом обнюхал меня, окончательно подорвали мое отношение к этому человеку. И к концу третьего дня работы, я была уверенна, что у директора фабрики душевное расстройство.

«А может это проверка на стрессоустойчивость?»

Мозг подкинул новую версию, и мне необходимо ее обдумать. В таком случае, я должна вести себя, как настоящий профессионал: не поддаваться на провокации, держать лицо, соблюдать субординацию и четко выполнять свои обязанности.

Я так долго добивалась этой работы. Это мечта моей жизни! И так просто меня отсюда не уволят!

«Так просто я не сдамся, мистер Гилберт!»

И утром четвертого дня я шагала на работу с твердым намерением доказать, что я, как никто, достойна этой работы!

— Мисс Элизабет, — бодрым голосом нараспев окликнул меня мой начальник. — Доброе утро!

Он подмигнул мне и придержал входную дверь в офисное здание.

— Доброе утро, мистер Гилберт, — немного ошарашено выдавила я.

— Я купил вам круассан, только вот не знал, какой вы любите, и взял четыре вида, — широко улыбаясь, он показал мне бумажный пакет, пока мы ехали в лифте.

Мои брови изогнулись в недоумении, но я обещала себе «держать лицо».

— Это так любезно с вашей стороны, но, право, не стоило, — учтиво улыбаясь, лепетала я.

— Поверьте, стоило! Сегодня у нас очень насыщенный день и вы мне нужны полной сил и энергии, — опять подмигнул.

И вот опять сегодняшнее его поведение говорит о том, что человек немного неадекватен. Но в то же время, мой рациональный мозг выдавал мне простую логику: неадекватного человека не поставили бы управлять такой корпорацией. Что в свою очередь наталкивало на второе заключение моего совершенного разума — это проверка. Причем ее стоит ждать не только от директора. Это скорее может являться и посвящением в коллектив, но все равно надо держать ухо востро. Ощущаю себя партизаном во вражеском стане.

Тем временем мы зашли в приемную.

— Мисс Элизабет, берите два кофе, себе и мне, блокнот, ручку и через десять минут жду в моем кабинете, — широко улыбаясь, вещал мой босс.

Я только моргнула, пытаясь выглядеть хладнокровно, а у самой уже ладошки вспотели от того, что неизвестность пугала меня.

Пока варила кофе, я пыталась продумать, что меня может ждать и как долго все это продлится. Я так понимаю, сам директор проверял меня на стрессоустойчивость, как я буду реагировать в разных ситуациях, не сорвусь, или не уволюсь — значит прошла.

Что еще? Предположу, что будет и мозговой штурм. Вероятно, он сейчас его и замышляет. Если провалю — уволит. Видимо, поэтому он

сегодня в хорошем расположении духа, думает, что я не пройду.

А здесь надо немного поразмышлять. Что касается этой фабрики, взаимодействия ее с «внешним миром», внутренней логистики, механизмов работы, коммуникации между отделами и внутренней политики я знала все в совершенстве. Если будут проверять именно эти знания, то меня им не поймать. А что если будут проверять мои сторонние знания? Да я и тут не оплошаю, в школе и в академии училась лучше всех. Может, будут проверять, как я соображаю в нестандартных ситуациях, как быстро смогу принимать решения, когда что-то непреодолимое мешает сосредоточиться? Я задумалась, но меня отвлек звук кофемашины, она «сообщила», что кофе готов.

Я поставила кофе на поднос, без сливок и сахара — мистеру Гилберту, со сливками и без сахара — мне. Взяла под мышку блокнот, а ручка у меня была воткнута в пучок прически. И пошла в кабинет к директору.

— Мистер Гилберт, можно войти, — осторожно стукнула я в дверь.

— Нужно, — резко открыв дверь передо мной, как будто ждал меня под ней все эти десять минут, также приветливо улыбался начальник. Я невольно вздрогнула, потом прикрыв глаза, перевела дыхание и вошла в кабинет.

— Поставьте кофе на столе для совещаний, я там уже поставил тарелку с круассанами, и присаживайтесь, — не прекращая расплескивать хорошее настроение и миролюбивую учтивость, щебетал он.

Осторожно поставив кофе, я присела на один из стульев, предполагая, что он займет место напротив меня, но и тут он выбил меня из колеи. Мистер Гилберт сел на стул рядом с моим, придвигаясь преступно близко. Я сглотнула нервный ком и мысли забегали в голове бешеными стаями.

Так, если я сейчас скажу, что он нарушает мои границы и личное пространство, он может упрекнуть, ведь — коллектив — это одна семья и мы тут не чужие друг другу люди, а если я промолчу, он упрекнет, что я терплю харассмент с его стороны и это недопустимо.

Какие-то глупости в голове!

— Мистер Гилберт, было бы не плохо, если бы вы немного отодвинулись, а то мне будет неудобно записывать, то, что вы скажете, — пытаясь растянуть дежурную улыбку, проговорила то, что мгновенно сформировалось в голове.

«Интересно, это считается, за нестандартную ситуацию и справилась ли я?»

— О, конечно, простите, — немного отодвигаясь, ответил босс.

Я спокойно смотрела на него, ожидая, что он сейчас начнет рассказывать, что я должна записать, что должна выполнить, или что мы вообще тут собрались обсуждать. Но он, молча, смотрел на меня, даже не моргая. Если честно, мне надоело ждать.

— Иии?

Босс вздрогнул и начал часто моргать, потом откашлялся, нахмурив брови.

— На чем это мы остановились? — он потер переносицу и, повернувшись ко мне боком, вперился вопросительным взглядом.

— Так вы еще не начали, — интонацией и мимикой я выражала одинаковую мысль: вы говорите, а слушаю.

Он нахмурился, потом его лицо посветлело, как будто он прозрел.

— Хорошо, значит, начнем с азов, — он подпрыгнул с места и начал ходить по кабинету взад-вперед. — Ваши обязанности, записывайте.

Я закатила глаза, так как свою должностную инструкцию я могла рассказать наизусть,