Шрифт:
Закладка:
Отвратительный мальчишка, паршивец Шатильон, шатающийся по парку Фонтенбло, испортил все дело. Вот такие сопляки как Шатильон и его закадычный дружок Ролан опаснее всего при Дворе. Лично для нее. Она не боится влюбленных безумцев вроде этой милой парочки — де Гиша и де Бражелона. Влюбленные уязвимы, ими так легко управлять, если с умом взяться за дело. Но мальчишки, которые шныряют туда-сюда, все видят, все замечают, ехидничают, очень многое слышат и вмешиваются в интриги взрослых людей — очень зловредная и опасная публика.
Надо придумать нечто из ряд вон выходящее. На тот случай, если сумасшедший Бискара вернется из своей служебной поездки и все-таки уговорит Луизу принять его предложение. Время еще есть. Две недели, как этот господин заявил Луизе.
И о Бражелоне не забудем. Тут, кажется, появляется интересная зацепка. О! Как же я забыла! Замок Блуа! Шкаф! Шляпа, которую растяпа Бражелон забыл на столе. Это мы еще обдумаем на досуге. Я им всем устрою. Мало не покажется. И подруженьке, и ее поклонникам. Ненавижу всех! Луизу. Бражелона. Лавальера. Бискара. И этого паршивца, маленького негодяя, виконта Поля де Шатильона.
* * *
А маленький негодяй привел Луизу и Жана в очень странное место. Луиза и не подозревала, что в дворцовом комплексе Фонтенбло существуют такие закоулки. Это был Генеральный Штаб Королевских Пажей, организованный по инициативе Ролана де Линьета.
— Пришли, — сказал Поль, — А теперь клянитесь, что не расскажете про наш Генеральный Штаб королю!
— Слово дворянина, — сказал Жан.
— А вы, мадемуазель?
— Честное дворянское, — сказала Луиза.
— Будь здесь Ролан, он непременно велел бы завязать вам глаза.
— Вот еще! — возмутился Жан, — Вам мало моего слова, виконт де Шатильон?
— Мало, — сказал виконт де Шатильон, — Повторяйте за мной:
Крест чугунный, крест железный,
Скажу королю — в ад пойду!
— Какая глупость! — фыркнула Луиза.
— Клянитесь, — упрямо потребовал Поль, — А то не дам письмо.
Жан и Луиза повторили слова клятвы.
— Здесь еще был конский череп, — сказал Поль, — Кто-то стащил, что ли? Ролан купил его у цыган, а те говорили, что нашли на скотомогильнике череп той самой клячи, на которой гасконец приехал в Париж. На черепе клятва торжественнее, но не могу найти.
— Нет, — насмешливо сказал Лавальер, — Это был череп самого Росинанта, не иначе. Или, еще лучше, коня одного славянского князя, о коем мне рассказывали преподаватели древней истории в моем коллеже.
— Поль де Шатильон, прекратите ваши дурацкие ритуалы! — возмущенно сказала Луиза, — Давайте сюда письмо!
— Луиза де Лавальер, вы прочтете письмо, но только в моих руках, — заявил Поль, — Господин маркиз, зажгите свечу, пожалуйста. Вот вам огниво, а вот свеча в бутылку вставлена.
Жан зажег свечу. Поль подвинул Луизе ломаное ободранное кресло.
— Присаживайтесь, мадемуазель.
Луиза с ужасом взглянула на отвратительное "удобство собеседования". Жан расстегнул свой плащ, набросил на кресло и сказал:
— Садись, Луизон, теперь не запачкаешься.
Луиза заняла предложенное место.
— Только в моих руках, — повторил Поль де Шатильон, — И сразу сожжем.
Луиза раздраженно пожала плечами. При всей ее кротости преемник Ролана де Линьета ее возмутил. Ролан был лучше!
Записки Его Величества он вручал ей украдкой, умел найти момент, когда она была одна. А этот недавно при всем честном народе бухнулся перед ней на колено и вручил письмо Людовика. И это все видели! И Монтале, и Атенаис, и принцесса. Не успела принцесса вымолвить слово, как юный Шатильон спросил Луизу:
— Прочли, мадемуазель?
Луиза испуганно кивнула, и Поль, скомкав королевскую записку, бросил в пылающий камин.
— Приказ короля! — заявил виконт де Шатильон опешившим придворным.
— Зачем вы это сделали, виконт? — спросила потом Луиза, — Зачем было афишировать вручение записки?
— Вы — Прекрасная Дама моего государя, и я выказал Вам свое уважение, — ответил Поль, — Что-то не так, мадемуазель де Лавальер? Но знайте, не перед каждой женщиной Шатильон будет преклонять колено!
Такая выходка Шатильона удивила «подруг» Луизы. Они решили, что Лавальер и Людовик совсем совесть потеряли, уже не прячут свои чувства, о чем говорит вызывающее поведение ужасного мальчишки Шатильона.
А теперь этот мальчишка принес ей письмо из Алжира, и Луиза предположила, что автор письма — Рауль, это его ответ на то письмо, что она отдала Д'Артаньяну. Ей не терпелось прочесть долгожданное письмо. А вредный паж затягивал паузу. Как это она будет читать письмо из Алжира в руках виконта де Шатильона? Что за глупость! И в руки ей письмо не даст! Вот нахалюга!
Поль улыбнулся, и, держа таинственное письмо перед свечой в бутылке, сказал:
— Читайте!
Маркиз де Лавальер тоже решил, что письмо от Рауля и тактично отвернулся, не желая мешать сестре. Что Луиза сочтет нужным, сама расскажет. Луиза начала читать загадочное письмо из Алжира. Почерк ей был незнаком. С первой строчки она разочарованно вздохнула. Письмо писал не Рауль — его почерк она сразу узнавала.
"Мадемуазель де Лавальер, любезная и обходительная девица!
Я, Ролан де Линьет, с согласия Пиратов Короля-Солнца спешу с секретной королевской почтой послать Вам предупреждение. Ваша наивная доверчивость может обернуться против Вас. Пираты Короля-Солнца, вся команда, а в особенности наш Вожак, обеспокоены кознями, которые строит Вам особа, которую вы, по простоте душевной, считаете своей лучшей подругой. Впрочем, расставим точки над «и», мадемуазель!
НЕ ДОВЕРЯЙТЕ ОРЕ ДЕ МОНТАЛЕ.
Будьте осторожны и берегите себя. Желаю Вам счастья, которое Вы заслужили. К моему пожеланию присоединяются Пираты Короля-Солнца.
Искренне ваш
шевалье Ролан де Линьет".
— Ничего не понимаю, — прошептала Луиза, — Почему Ролан де Линьет? Ведь Ролан уехал в Нант на похороны бабушки и должен вот-вот вернуться.
— Бабушка Ролана де Линьета почила в бозе еще в — дай Бог памяти — сорок втором году, — сказал Поль де Шатильон, — Да, точно — в сорок втором, в один год с кардиналом Ришелье. То есть до рождения Ролана. Записку от графини, матери Ролана, для короля писал я.
— А еще виконт! Не стыдно обманывать? — с упреком спросила Луиза, — Жан, братец, ты что-нибудь понимаешь в этом? Читай!
— Читайте, маркиз, пока я добрый, — предложил Поль.
— Можно? — спросил Жан.
— Даже нужно, — ответил Шатильон, — И, кстати, есть еще постскриптум. На другой стороне листа,
