Шрифт:
Закладка:
— Это хорошо. Трофеи мы любим. Для новой единой республиканской армии все это очень пригодится. А пленных мы скоро вернем. Они нам по большому счету не враги. Они просто солдаты.
— Понял вас, правитель. Какие еще будут указания?
— Воевать, я надеюсь, пока не придется. Но часть войска на границе с Мартынской волостью пока оставьте… чтоб, значит, не расслаблялись. Капитуляцию новый наследник уже подписал, а вопрос с репарациями еще не решен.
— Понял. А остальное войско?
— А остальное войско у нас прогуляется до Башрамы. Пешком людей гнать не надо. Сколько сможете усадить на технику, столько и отправляйте. Чисто для солидности. Чтоб в Башраму я сегодня вечером зашел не в одиночку, а во главе войска.
— Отправлю немедленно, — пообещал Кнышский.
Только теперь возвращаю Анюте трубку. План посещения каханатской столицы более-менее выстроился. Но это будет только к вечеру, а пока успею смотаться до Африки. Мой «скоростной лифт Кустовой-Ангола» позволит сгонять за день туда и обратно.
Белкина просилась со мной, но решил ее не брать. Если брать куда-то Белкину, то и все внимание придется уделять одной Белкиной, чтоб ее в очередной раз кто-нибудь не спер. Нет уж, пусть здесь сидит.
Зато со мной напросилась Мила Хоромникова. Еще бы, Мила своего не упустит. Навык падения мне на хвост отточен до совершенства.
— Кротовский, — устроившись на заднем сидении челнока, Мила сразу принялась за расспросы, — Как думаешь, что можно поставлять в Африку?
— Боюсь, ничего. У африканцев тупо нет денег. Да им ничего особо и не надо.
— Ну хорошо, — она решила зайти с другой стороны, — А что можно поставлять из Африки?
— Поскольку работорговля у нас запрещена, остается только экспорт кофе.
— Ну вот. А ты говоришь, у африканцев нет денег.
— Нету. И кофе они выращивать не станут.
— А если им за это платить?
— Все равно не станут. Ты пойми, они живут первобытной жизнью. Занимаются охотой и собирательством. Природа сама даёт им пропитание. На кой черт им вкалывать на кофейных плантациях?
— Откуда ж тогда кофе берется?
— Его выращивают переселенцы. Французы там какие-нибудь или испанцы.
— Переселе-енцы, — задумчиво протянула Мила, — Да уж. Это задачка.
— Зато оно того стоит. Знаешь сколько стоит кофе в магазине?
— Еще бы мне не знать. У папеньки в Москве сеть кофеен.
В Африке вокруг портала оказалось неожиданно оживленно. Помимо гарнизона почему-то деловито расхаживают казаки. А еще здесь похоже собрались местные зеваки поглазеть на гостей из далекой России. Ко мне подошел Комаринский.
— Извини, Кротовский. Мой недогляд.
— Это ты о чем?
— О том, что царю доложили раньше тебя.
— Ничего страшного. Царь у нас строгий, но справедливый. Смотрю, обживаетесь на новом месте?
— Обживаемся, — Комаринский озабоченно вздохнул, — Вот скажи мне, брат Кротовский, сколько ты еще собираешься расширять границы империи?
— А разве это плохо?
— Новые земли это хорошо, я не спорю. Но нашему брату пограничнику от этого не легче. Шутка ли, до Африки добрались. И все на мне.
— Так готовься к повышению.
— Уже, Кротовский. Я теперь штабс-капитан.
— Ну вот, а ты жалуешься… это что за люди собрались? — перевожу тему.
— Казаки хотят основать африканскую казачью станицу.
— Ого. Первые африканские казаки. Похвально… кто еще тут есть? Испанцы?
— Португальцы. Но я на их языке все равно ни бельмеса не понимаю. Надо бы толмача.
— Надо бы, — соглашаюсь с новоиспечённым штабс-капитаном и продолжаю обход, — А вон там, я гляжу, любопытствующие представители, так сказать, коренной народности?
— Они самые, только с неграми я даже на пальцах объясниться не могу, — пожаловался Комаринский, — Лыбятся чё-то, лопочут… а чего они лыбятся?… без понятия. Знаю только, что вон тот у них вождь, зовут Чомба… Кротовский, ты осматривайся, а мне бежать надо. Дела.
Комаринский умчался, роняя на красноватый глинистый грунт крупные капли горячего пота. Мила пошла общаться с «африканским казачеством», а я решил подойти к галдящим аборигенам. Они тут похоже собрались всем племенем. Притащили откуда-то дурно пахнущую тушу, и пританцовывая, начали разводить большой костер.
«Кротовский, — подал мысленное сообщение Гамлет, — Вот так я и представлял царствие небесное»
«Гама, ты о чем?»
«Сам не видишь? Девки сраму не знают, ходят, в чем мать родила… достань меня из инвентаря или я обижусь»
«И не подумаю»
«А ты подумай, Кротовский, — не отстает черный, — Я единственный, кто может говорить на африканских языках»
«Гама, ты часом не привираешь? Тут у каждого племени свое наречие»
«Ой да ладно, языковая основа одна. Ну… доставай меня»
Достаю Гамлета и сажу себе на плечо.
— Даже не вздумай лезть к девкам. Здесь сиди.
— Йес, босс.
Гамлет предвкушающе обвел взглядом аборигенов и вдруг уверенно начал что-то вещать, ловко подражая их говору. И судя по произведенному эффекту, не просто подражая, потому что африканцы уставились на говорящего птича, раскрыв рты.
Вождь Чомба упал перед Гамой на колени и принялся отвешивать земные поклоны. Остальное племя последовало его примеру, напрочь забыв о туше, подгорающей с одного края на костре.
— Гама, черт пернатый, я тебя посажу в инвентарь и специально не буду выпускать возле женщин. И при этом не буду смотреть им на сиськи, чтобы ты научился выть от досады.
— Кротовский, это жестоко.
— А какого лешего ты несёшь отсебятину? Я тебя достал наружу, чтобы ты переводил, а не строил из себя непонятно кого.
— Я не строил, Кротовский, — Гама тут же включил заднюю, — Ну представился неудачно. Кто ж знал, что на их наречии дух и бог обозначаются одним словом?
«Чёрный, ты в конец оборзел, — мысленно подключился Ныр, — За бога себя выдавать… ни в какие ворота…»
На пару с серым чёрного пристыдили, и тот пообещал не говорить ничего от себя, а только переводить. После этого с вождем Чомбой у меня состоялся вполне приличный диалог.
Рассказал ему, что прибыл из далекой северной страны… не Португалии, а другой… еще севернее. Сказал, что предлагаю мирное соседство и дружбу. Дружить, Чомба был не очень настроен. Тогда сказал, что могу защитить его
