начинал каждый свой день на протяжении месяца. Обычно вопрос оставался без ответа, но рано или поздно кто-то должен был ответить. Придет новая смена, не все же тюремщики послушные молчуны. – Господа, я откровенно скучаю в бездействии!

– Ты не первый заключенный, который мнит себя недолгим гостем в этом месте, – раздался спокойный голос по другую сторону двери, отделявшей Газарта от мира. Голос очень молодой, а значит, амбициозный и неопытный, идеально подходящий. Удача вновь была на его стороне.

– Правда? – усмехнулся некромант. – Ты раскусил меня!

– Тебе известен магистр Небис, гроза двух морей и главный захватчик власти на всем континенте? – продолжил тюремщик в прежнем тоне, будто собеседника не существовало. – И никому не известен, мир забыл это имя. Забыл и сам магистр, лет тридцать назад окончательно успокоился. А первые полсотни также хвалился. И как только тюрьма под его взглядом не рассыпалась? Кстати, он твой сосед.

– Детские страшилки, – все еще улыбаясь в стену, парировал Газарт. – А в другой камере парочка ссохшихся скелетов костями по ночам гремит.

– Лишние усилия, – звук шагов начал отдаляться. – Если ты такой могущественный маг, как о тебе говорят, умирай достойно. В тишине.

– Я пока не надумал умирать, мне всего двести девятнадцать. Разве это срок для мага моего уровня? Да, я не слышал про магистра Небиса, а ты – про заклятье увядающих грез. Видишь, мне тоже есть чем с тобой поделиться.

Ответа не последовало, как и новых шагов.

– Быть может, пари? Ведь как-то нужно развлечь себя в предстоящую сотню одиноких лет. Тебе разрешено развлекаться?

– Оригинально, – ровный тон дрогнул в легкой насмешке. – Тебе нечего мне предложить.

– Ты уверен? Ты замер, я слышу. Значит, я смог тебя заинтересовать. Старинные заклинания мне уже без надобности, а уносить с собой в могилу слишком эгоистично, не находишь? Ты же наслышан, как я развеял в прах весь Ковен на Собрании. Могу научить, мне не жалко.

Пауза не длилась долго. Крючок проглочен, и оба собеседника прекрасно это понимали.

– Ты не выкупишь у меня свою свободу.

– Я и не собирался, – оскорбленно воскликнул Газарт. – Всего лишь пари.

– Говори.

– Завтра к рассвету мы поменяемся местами, ты будешь сидеть в этой камере, а я – стоять на твоем месте. Если же нет – я расскажу то, что пообещал, и мы продлим наш спор на следующий день, и так всю сотню, а может и две, как повезет. Ну а когда выиграю я, ты будешь умирать тихо. Пари?

Уже откровенный смех за дверью вызвал у Газарта довольную улыбку.

– Пари, – без лишних сомнений согласился голос за стеной, и шаги вновь зазвучали в отдалении.

– До завтра! – радостно крикнул Газарт вдогонку, но ему не ответили.

В голове закрутились три коротких предложения, которые так же долго ждали своего часа, как и речь перед Собранием.

«Акт второй. Те же и некромант. Игра началась».

* * *

Въезжая в Нордлин, столицу Авелора, во второй раз, Эрин испытывала еще больший трепет, чем после своего побега полуторагодичной давности. Ситуация трагично повторялась, она вновь под покровом ночи бежала из собственного замка, нарушив строгий указ. Это уже становится дурной привычкой. В тот раз она бежала от отца, не дозволявшего ей становиться магом. На этот раз – вопреки запрету человека, помогавшего осуществить первый побег, а значит, ситуация была куда серьезней. Холодный отчужденный тон Рида эхом звучал в голове, до сих пор пробирая до мурашек.

Месяц назад она смогла вернуться в сознание… И совершила одну из самых жестоких ошибок в своей жизни.

Она помнила, как пришла в себя тогда. После стольких дней забытья, кошмарного сна, она была уверена, что умерла, что собственный дар выжег ее рассудок. Пока в пустоту и холод мыслей не вторгся Рид. Он пробил все барьеры, вытянул на свет ту самую крупицу, в которой еще жила сама Эрин. И дал ей сил совершить невозможное – очнуться. Запереть свой дар в самом темном углу и постараться забыть, как им пользоваться.

А потом Эрин узнала, на что способна она сама, чтобы спасти Даниэля.

В тот вечер проклятие ее рода предстало во всей красе. И худшим последствием оказался даже не дар стихии смерти, а Страж самого проклятия. По крайней мере, в ту секунду ей показалось именно так. Страж должен был забрать жизнь Даниэля, так радостно пожертвовавшего ею ради Эрин. Казалось, сам Даниэль был почти счастлив – он смог вернуть ее в сознание и смог уберечь от проклятия. И умереть сам, будто давно искал этой возможности… Но с последним желанием Рида она была не в силах смириться.

Она помнила, как в отчаянном порыве, собирая крупицы покидающего ее дара, направила его к Стражу. Как он рассыпался в прах – бессмертное существо, которое невозможно убить… И началось Слияние Миров. То страшное Слияние, готовое погубить все разумные миры во Вселенной. Тот ужас, который безуспешно пытался запустить Газарт.

Получил ли он силу, о которой так мечтал?

Эрин надеялась никогда не узнать ответа на этот вопрос, как и не встретить больше самого некроманта.

Слияние, запущенное ее руками, остановилось само. Был ли это план или божественное вмешательство, ей не узнать ответов. Но порталы, открывшиеся в соседний мир, тоже остались на ее совести.

За их короткое путешествие до Велена Рид проронил едва ли десяток слов, обращенных к ней лично. А все слова, сказанные им раньше, до убийства Стража… Тот нежный тон, тот преданный взгляд… Все это растворилось, растаяло в воздухе, как невесомый летний ветерок, будто и не было никогда реальным. Мимолетной секунды, когда пали последние стены между ними, будто не существовало. Плод больной фантазии, который отныне не покинет Эрин никогда.

Теплые слова и безумная надежда еще бились в сердце, когда Рид вывел ее из горящей таверны и заговорил. Но ледяной тон мага, который едва сдерживал свою ярость, мигом вернул Эрин в реальность. Груз собственных деяний лавиной рухнул на ее хрупкий внутренний мир, память не замедлила освежить все, что происходило в те проклятые дни, когда она отдала контроль над своим телом неведомой силе. Как спокойно и хладнокровно убивала людей в поисках виновника бойни на королевском балу.

Она – убийца.

Эта новая сторона ее бытия не позволяла дышать, как прежде. Сколько человек она погубила, пока была «жнецом»? Сколько невинных жизней оборвались во время Слияния, запустившегося по ее вине? Тонкие струи бесполезных слез рассекали лицо каждый раз, когда Рид оставлял ее одну. Смириться, пережить это? Невозможно. Эрин ощущала себя монстром, не достойным