Помимо финансового отдела, госпожа Накамура руководила ещё несколькими отделами, имеющими отношение к её хозяйству, кроме бухгалтерии, там своя, отдельная «кухня». Она спихнула меня на Кэтсу, а тот на Наойю. Последний, к его большому сожалению, не нашёл, на кого переложить груз хлопот и ответственности, поэтому стал моим сэмпаем. Понятное дело, радости это ему не прибавило.

Сразу показывая, кто в доме хозяин, кого мы должны бояться и слушаться, Кэтсу-сан собрал сотрудников своего отдела и устроил нам дежурный разнос. По каждому прошёлся, высказывая своё недовольство. Взывал к нашей совести, призывая выше прыгать, громче хлопать, бодрее топать. Всё, как обычно. В отличие от пофигиста Нагано, Кэтсу дотошно интересовался, кто чем занимался и почему он не видит результатов? Теперь я понимаю, откуда такое выражение лица у Наойи. Если задержусь здесь надолго, то и у меня будет такое же. Стану отъявленным человеконенавистником.

Меня Кэтсу-сан тоже долго распекал, не делая исключений. Отругал за опоздание, за неряшливый, на его взгляд, внешний вид, за глупое выражение лица, за случайную улыбку.

— Тебе что, весело? Ты сюда развлекаться пришёл? Может, вспомнил какую-то шутку? — эмоционально допытывался, не давая мне и слова сказать. — Ну, давай, расскажи и нам, мы тоже посмеёмся.

Подойдя вплотную, заставляя меня отклонить голову назад, он неожиданно зацепился взглядом за мои часы.

— Это ещё что за дешёвая показуха? Хотел произвести на нас впечатление? Решил прикинуться очень богатеньким мальчиком, чтобы получить особое отношение? Может, мне тебе ещё и кофе носить, или господином величать? Костюм хороший, не спорю, но уж точно не от Александра Амосси за сорок тысяч долларов. Часы тоже, судя по всему, подделка. Ты же не хочешь сказать, что это те самые, за сто пятьдесят тысяч?

— Да? — я сильно удивился, ничуть не меньше самого Кэтсу-сана, со странным выражением лица присмотревшись к ним повнимательнее.

Нужно будет потом Рурико позвонить, уточнить. Хотя нет, ей я звонить точно не стану. Я ещё не выжил из ума.

— Вы правы, Кэтсу-сан. Это точная копия, изготовленная в Гонконге. Друзья подарили на выпускной. Согласитесь, зато они красиво смотрятся, — бесхитростно похвастался.

Он сначала посмотрел на мою руку, а потом на свою, представляя, а что если бы…

— Я не одобряю показушничество, «богатенький» мальчик. Яркие блестяшки любят только сороки и женщины.

Уравнял их, не обращая внимание на присутствующую здесь Мацуоки, которая даже бровью не повела. Видать, и не такого уже успела наслушаться.

— Ладно, отсутствие вкуса и погоня за вниманием — это твоё личное дело. Мне главное, чтобы ты хорошо работал. Понял меня, стажёр?

— Hai, — прикинулся говорящим поленом, сдерживаясь, чтобы случайно не нагрубить.

Он здесь царь и бог, а также писарь, заполняющий устав монастыря.

— Что умеешь? — с нескрываемым скепсисом посмотрел на меня начальник отдела, не ожидая ничего впечатляющего.

— Всего понемногу, — осторожно высказался.

— Ясно. Наойя, дай ему наши документы, пусть набирает, редактирует, сортирует их, подбивает для архива, — поручил мне самую нудную и незначительную работу. — Когда наберёшься опыта и начнёшь разбираться что к чему, тогда и посмотрим, что с тобой делать дальше, — сказал таким тоном, будто меня им, как пятое колесо закинули в багажник, без спроса.

Пока колесо на трассе не пробьёт, Мацумото, сделай так, чтобы тебя не видели и не слышали. Через минуту мне практически так и сказали. Ну что ж, доверие и уважение в новом коллективе ещё нужно заслужить. Я для них человек новый, со своими тараканами. Более того, даже непрофильный специалист. Натворив дел по неопытности, я пострадаю гораздо меньше, чем они. Что со стажёра, считай дурака, возьмёшь? На меня даже серьёзный штраф не повесишь и премии не лишишь, я и так на половине оклада, и только половину недели работаю. У меня что-то отнимать — только плакать. При этом ни я, ни они не могли противиться решению вышестоящих. Приказали нам колоться и плакать, выдав кактус, придётся исполнять.

Ухмыльнувшись и пожав плечами, не видя в этом для себя ничего страшного, Наойя выдал мне «стопочку» бумаг, высотой от сейчас и до ужина. Размяв пальцы, усевшись за выделенный мне компьютер, приступил к рутинной работе. Естественно, предварительно пройдя короткий инструктаж для слаборазвитых.

Поскольку моим настоящим заданием было разобраться в здешней кухне, а не выслужиться, то перебирать старые отчёты, докладные записки, аналитические статьи, инвестиционные предложения, счета, накладные, информационные справки, было всё равно, что найти настоящий клад. Безусловно, чтобы во всём этом разобраться, требовалось некоторое время.

Процедуру более близкого, личного знакомства сотрудников со мной отложили до обеденного перерыва. Там мне пришлось рассказывать, откуда я такой «красивый» взялся? Чем раньше занимался? Есть ли девушка? Узнав, что нет, заслужил одобрительно-снисходительные взгляды от мужчин и разочарованный от женщины. Меня даже снисходительно пообещали научить с ними обращаться. МЕНЯ, ветерана трёх похудений Рурико, нервного срыва Тамаки, проигранной войны с уборщицей — Великой Госпожой Мори, заскоков Аямэ и регулярных головомоек от Мицухо? Да я смеюсь им в лицо! Только про себя с, понимающей, благодарной улыбкой. По искусству не выделяться, прикидываясь серой посредственностью, Мацумото Синдзи нет равных. А ещё я каждый раз напрягался, когда мне пытались незаметно зайти за спину, особенно с колюще-режущими предметами.

Чтобы снизить количество нравоучений и заданий, оба раза, когда Кэтсу-сан приходил проверить, чем я занят, с улыбкой счастливого идиота махал ему рукой, показывая, насколько рад его видеть. Сигнализируя, что я в порядке, спасибо за заботу, мне ничего не нужно. Каждый раз он вздрагивал и хмурился. На третий раз вместо себя прислал Наойю, у которого были более крепкие нервы, а ещё и своей работы хватало. До меня ему, по большому счёту, нет дела.

Посмотрев на мучения моего сэмпая, пытающегося придумать очередной гениальный план, как превратить миллион в десять, не нарушая законов, да ещё на основе письменных работ Мамору и Хориэ, едва заметно покачал головой. Творческая работа — вещь непредсказуемая. Вроде и не напрягающая, но в то же время, если она не идёт, то хоть головой об стену бейся, толку не будет. Это не шайбы на заводе вертеть, повторяя один и тот же процесс с предсказуемым результатом. Со всем уважением к этой, безусловно, необходимой профессии. Без болтов и шайб, нам нечего было бы считать, продавать и складывать. Я уж не говорю про строить.

Полагаю, это была далеко не первая попытка Наойи «родить» новый проект, с завидной регулярностью возвращаемый Накамурой-сан на переделку. Со словами: «я не знаю, как это должно выглядеть, но вы