Капитан Кан подал знак своим людям, и те без слов распахнули внутренние ворота тюрьмы.

– Только в благодарность за прошлые заслуги я позволяю вам и вашим… друзьям, – он скользнул взглядом по Йонг и Хаджуну, – стать моими гостями.

Йонг сползла с седла по примеру Рэвона и Хаджуна, и за стены вошла пешком, ведя за собой коня. Тюрьма не пугала её сейчас так, как Рэвон и его тайны. Она должна была бы привыкнуть к тому, что сонбэ Рэвон преследовал свои цели в любом деле, что хитрил и обманывал даже там, где можно было избежать лжи. Но сейчас он снова пугал её своими внезапными решениями.

«Я не чувс-с-ствую от него опас-с-снос-с-сти, – прошипел имуги. – Твоё подозрение напрас-с-сно».

«Это потому, что вы одной природы, хитрый змей, – возразила Йонг. – Рэвон-сонбэ так же опасен, как и ты».

«Мне ты доверяеш-ш-шь».

«Ты ошибаешься».

Тюрьма изнутри выглядела такой же неприступной, как и снаружи: высокие каменные стены, запорошенные снегом, дымящиеся башни по периметру, заполняющие холодный воздух тёмно-серым тяжёлым смогом, и низкие строения в один этаж, похожие на казармы драконьего войска, если бы те были заброшены и забыты на долгие годы. Казалось, тут были сплошь необжитые здания, построенные из камня и металла давным-давно. Стены давили на Йонг, воздух давил на имуги.

Это место никак не могло быть пристанищем обычных людей.

«Не чую тут Ци металла, – пожаловался имуги. – Не ос-с-сталос-с-сь тут ничего от Белого Тигра».

«Но символы…»

«Только видимос-с-сть. Наглая, неумелая ложь тех, кто пытаетс-с-ся умас-с-слить моего С-с-старшего брата».

«Белый Тигр – не твой брат», – снова возразила Йонг, но слабо. С тех пор как имуги поселился в её теле и обрёл голос, он всё меньше походил на обманщика, хоть Йонг ни на миг не забывала о его природе. Он хотел стать Великим Зверем и – пусть только в этом – ни разу не лгал ей.

«Он твой х-х-хозяин теперь, – ответил имуги самодовольно. – Повелитель Ордена Белого Тигра. Его ты обязана боятьс-с-ся и почитать».

«Как и любого Великого Зверя».

«Дракона ты не почитаеш-ш-шь».

Не того, что жил в теле Нагиля и вытягивал из него силы. Не того, что разлучил их на долгое время и сейчас снова развёл разными дорогами.

– Ведите себя спокойно и не задавайте вопросов, – предупредил Рэвон запоздало. Йонг переглянулась с Хаджуном; тот тоже ничего не понимал и никаких поручений от Нагиля, видимо, не получал, потому казался растерянным. Йонг перевела взгляд на Рэвона. Она сделала шаг к нему, пока они ждали какого-то знака от капитана тюремной стражи.

– Что ты задумал? – процедила она. Сонбэ дёрнул губой: молчи, ради всех святых духов. – Почему ничего не сказал нам?

– Сон Йонг, не сейчас.

Капитан Кан кивнул двум своим людям, и те скрылись в похожем на казармы строении. Камеры, наконец-то поняла Йонг. Она опасливо осмотрелась. Их окружали несколько длинных, тянущихся с востока на запад, с севера на юг построек из камня. Всё это были камеры для преступников. Открытое пространство, где она стояла, держась за поводья коня, было не площадью для церемоний, а двором для редких выгулов местных головорезов. Любая точка его просматривалась с башни, любое движение было заметно стоящим там стражникам. У всех были лук и стрелы, копья у плеча, мечи на поясе. Все были вооружены и готовы в любой момент пустить в сердце неугодного им человека стрелу.

Вот куда стоило бы отправить проклятого монаха Имдона. Вот где должен бы доживать свой гнусный век предатель Соджоль.

– Забирайте её и покиньте крепость, – сказал капитан стражи. На Йонг он не смотрел вовсе, словно женщина была недостойна его взгляда, даже косого. Хаджуна капитан тоже будто не замечал. Всё его внимание было сосредоточено на Рэвоне, и тот делал вид, что имеет право находиться здесь и отдавать приказы, пусть и только на бумаге.

– За ней я и прибыл, – кивнул Рэвон. – Уверяю, мы вас не потревожим более.

За ней, медленно думала Йонг. Кто она? Кого так не терпится получить Рэвону, что он пренебрёг безопасностью и свернул с дороги на Хансон?

Йонг следовало бы бояться, но страха не было: весь он до последней капли остался во дворце северной крепости Хэнджу, рядом с остывающим телом Юны.

«Я чую с-с-светлое Ци», – с удивлением прошипел имуги после минуты ожидания.

«Я тоже», – согласилась Йонг. Приближающаяся к ним энергия ощущалась свежим глотком воздуха, тянущимся из-за стен тюремных камер. В нём чувствовался влажный, солёный ветер. Кого держали в самой опасной тюрьме Чосона с таким редким духом?..

Двери камер позади капитана Кана открыли с тихим скрипом, и на утренний свет во двор шагнул сперва стражник, а за ним – девушка. Бедно одетая, бледная и испуганная.

Йонг вгляделась в черты её лица, выбеленные на зимнем солнце, и чуть не ахнула в голос. Представшая перед ней была как две капли воды похожа на её бывшую коллегу Харин.

Она кивнула Рэвону, будто давнему знакомому, и всего на одно безумное мгновение Йонг решила, что видит перед собой не подобие бывшей коллеги, а её саму, Харин из две тысячи двадцать четвёртого года, Харин из отдела М87 в космическом институте Пусана. Но наваждение прошло, едва она посмотрела на Йонг из-под полуопущенных ресниц.

Эта девушка могла быть только служанкой, скромной и кроткой. Даже за короткое время, что Йонг провела во дворце, взгляды слуг она выучила сполна: те смотрели чуть испуганно, или зло, или уважительно, но никогда не поднимали глаз выше подбородка знатного гостя, не смели взглянуть ему в лицо. Йонг полагала, что многие из служанок Чогёнджона, что убирали комнаты и приносили еду ей и генералу драконьего войска, даже не знали, какого цвета их глаза, и не смогли бы точно описать их внешность.

Служанка дворца, страж королевских стен, простой горожанин – никто из них не смог бы понять, что видит перед собой короля Чосона, нарядись он в обычные одежды и разгуливай по дворцу или городу без сопровождения.

– Тебя здесь не обижали? – спросил Рэвон у девушки. Та качнула головой, то ли соглашаясь, то ли возражая.

– Поселили её рядом с иноземцами, как было велено, – буркнул капитан Кан и махнул стражникам за своей спиной. – Никто её и пальцем не тронул, у меня тут жёсткая дисциплина. Решение Дракона я не обсуждаю, но приводить девчонку в безымянную тюрьму больше не советую. Женщинам тут не место.

Он впервые посмотрел на Йонг внимательнее и тут же, выдохнув, отвёл взгляд. Йонг не понимала, так ли ужасно выглядит, как себя чувствует, но вид измотанного человека в пятнах засохшей крови не должен был пугать капитана безымянной тюрьмы, полной опасных преступников. Йонг не знала, что весь этот день