Мартин пришел домой недовольный, усталый. В больнице встретил сегодня свою бывшую жену Еву. Воспоминания всколыхнулись со дна его души, куда он загнал образ Евы десять лет назад. С ней он прожил в браке семь лет, а до этого встречался три года, это было после того, как развелся с Клеопатрой. Клеопатра и тогда в молодости была амбициозна, честолюбива. Все ей чего-то хотелось, чтобы не хуже других. И Мартин от нее просто устал. Когда на свет появился Ян, Мартин отчаянно захотел свободы. Дома — требовательная, правильная жена и маленький капризный ребенок. На работе — строгое начальство, нагрузка. Был разговор с женой, она утверждала, что забота о ребенке — их общее дело, и он должен… то-то и то-то, иначе на фиг ей такой муж нужен? Сама справится, муж, который не помогает, только лишняя обуза в доме. И он сказал: окей, справляйся одна, а я посмотрю. И ушел. Клеопатра гордая, она сразу кинулась в бой доказывать, какая она самостоятельная. Ее карьера пошла в гору, Яна воспитывала бабушка, а Клеопатра трудилась в поте лица, добивалась успехов, хорошо выглядела и звать обратно своего благоверного не собиралась. А Мартин ждал, три года, пока встречался с Евой. Ева же молодая, непритязательная, заботливая, с ней было легко, и он на ней женился. Пусть Клеопатра знает, что он не одинок, у него все хорошо. И все было бы хорошо, но Ева захотела ребенка. А Мартин не хотел, они ему на работе надоели, больные капризные существа. И привычная, спокойная жизнь закончилась. Выносить ребенка она не смогла, и Мартин вздохнул облегченно — пронесло. Ева погрустнела, сникла, мысль о детях не покидала ее. Мартин решил развестись. Тем более, Клеопатра стала намекать, что не прочь воссоединиться. Она уже построила свою карьеру, Ян подрос, других детей заводить Клеопатра не собиралась. Вот она, спокойная, сытая жизнь, то, что нужно. И супруги снова сошлись. А Ева? Он предпочитал не думать о ней, не вспоминать… А вот встретил случайно, она в поликлинику за справкой пришла, девочка у нее, дочка — семилетка, и нахлынула тоска. Что-то в его жизни совсем не так, и совсем не то. Зря он с Евой расстался. Она его любила. А Клеопатра любит только себя…

В просторной столовой, на высоком барном стуле сидела Валерия, как всегда, полуодетая, в короткой тунике, плечо оголено, красивая ножка покачивается туда-сюда, девушка переписывается с кем-то в телефоне, загадочно улыбается.

— И снова здрасте — произнес Мартин — все сидим?

— Добрый вечер, Мартин Борисович! Что-то рано Вы сегодня. Не иначе всех вылечили? — съехидничала девушка.

— Вылечил. Все здоровы и счастливы, так же, как и ты. Прям не жизнь — малина. Сидишь дома, не работаешь, на всем готовом. Хорошо устроилась, красавица.

— Так ведь, это не зря говорится, рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Что-то не так, Мартин Борисович?

— Не так. Что ты вцепилась в моего сына? С твоей внешностью нашла бы себе богатого папика, зачем тебе студентик?

— Папика? Такого же старого, как Вы, Мартин Борисович? — рассмеялась Валерия — ой нет! Не хочу! Представляете, какой это кайф, молодое тело, физиология, страсть… А что может дать старик? Кошелек на ножках? Деньги? Не в деньгах счастье…

— А в их количестве… Зачем тогда пользуешься нашими деньгами?

— Так я же обслуживаю Вашего сына, папаша. Да к тому же я ужин приготовила. Клеопатра Львовна на кухарке экономит. Так что имею право, заработала…

Дверь распахнулась, и на пороге квартиры появился Ян, радостный и довольный.

— Всем привет! Валери! Я купил нам путевки в Эмираты. Сразу после сессии, летим на отдых, две недели кайфа.

— Вау! Ян, как здорово!

Парень махал перед ней красочными буклетами, а Мартин нахмурился.

— Какие еще Эмираты? За чей счет такой кипишь?

Ян посмотрел на отца с удивлением.

— А ты не в курсе? Мама обещала мне в честь окончания третьего курса турпоездку, куда захочу.

— Еще неизвестно, сдашь ли ты сессию, бездельник.

— Сдам, все схвачено, за все заплачено… Идем, Валери. Не будем спорить с этим занудой.

Ян схватил Валерию за руку, и они радостные побежали на второй этаж. Мартин недовольно покачал головой. «Клеопатра совсем избаловала мальчишку» — подумал он.

Пришла жена, устало скинула с ног туфли на каблуках.

— О-о-о! Кайф — сказала она, надевая мягкие тапочки.

— Зачем ты носишь эти копыта? В твоем возрасте вредно…

— Ой, только не надо про возраст! — рассердилась Клеопатра — а каблуки ношу, потому что положение обязывает. Боже, как мне надоела эта предвыборная гонка.

— Зачем ты вообще в это ввязалась?

— Не ной… Я хочу оставить след в истории города.

Она прошла на кухню, проверила холодильник и кастрюли.

— Что тут нам рукодельница Валери приготовила?

— Кстати, они собираются в Эмираты. Что это значит?

— А что? Пусть ребенок отдохнет.

— Ребенок отдохнет, а его девка? Не много ли для нее чести?

— Не ной. Вдвоем им будет веселей. Не придирайся к девчонке. Она меня устраивает. Сидит, и не высовывается, Яна ублажает. А так болтался бы наш сынок по барам и клубам, позорил бы меня, а мне это совсем не нужно, выборы на носу…