Шрифт:
Закладка:
Право женщин на ведение коммерческой деятельности обосновывалось также в законах о лицах купеческого звания: «По смерти начальника семейства может заступить место его вдова, взяв на свое имя купеческое свидетельство, со внесением в оное сыновей, незамужних дочерей… и внуков». И очень часто, даже при активной коммерческой деятельности помогавших взрослых сыновей, вдовы руководили семейным бизнесом.
Другим, менее распространенным вариантом была передача отцом дел фирмы незамужним (что оговаривалось в законе) дочерям при отсутствии наследников мужского пола. Если потом дочь выходила замуж, она продолжала вести свое дело. При этом ее муж мог быть самостоятельным купцом, дворянином или мещанином — такие варианты нередко встречаются в архивных документах.
Постепенно эти два пути — наследование бизнеса вдовой после мужа и наследование бизнеса дочерью после родителей — были дополнены третьим. Право устройства бизнеса получили замужние женщины.
Это произошло в 1857 году, когда было законодательно подтверждено право замужних женщин на самостоятельную торговлю. 10 июня был издан закон «О дозволении выдавать купеческим женам свидетельства для производства отдельной от мужа их торговли».
Тут надо сделать небольшое отступление и объяснить, что обобщенное понятие «торговля» включало все виды предпринимательства. В Торговом уставе были перечислены шесть категорий «торговых действий», в том числе пятая категория включала основные виды коммерческой и промышленной практики:
Содержание магазинов, ангаров, кладовых, лавок и погребов для складки товаров и продажи оных; также фабрик и заводов всякого рода, исключая заводов винокуренных; содержание трактирных заведений; гостиниц, рестораций и постоялых дворов, кофейных домов, ренсковых погребов, питейных домов, портерных лавочек, харчевен, корчем, рыбных садков, торговых бань и других торговых заведений.
Шестая категория включала «размен денег», которым тоже занимались женщины. Самый известный пример — московская семья Булочкиных. После смерти главы семьи Андреяна с 1827 года семейное дело возглавила его вдова Аксинья Максимовна. Вначале это была торговля серебром, позже — «размен денег».
Меняльное дело было выгодным и востребованным, так как в денежной системе России имели хождение деньги металлические и бумажные. По Манифесту 1839 года главной платежной монетой стал серебряный рубль, и все сделки велено было рассчитывать на серебряную монету. Курс был неизменный: один рубль равнялся трем с половиной рублям ассигнациями. Ассигнации были с 1843 года заменены бумажными «кредитными билетами», которые в просторечии по привычке продолжали называть ассигнациями. Менялы брали комиссию три копейки с рубля. При огромных оборотах в Китай-городе купцы шли к надежным менялам, как рыба на крючок во время клева, и хозяева меняльных контор быстро богатели. Аксинья состояла во 2‐й гильдии, имела большой дом в Замоскворечье, стоивший 10 тысяч рублей серебром. После смерти Аксиньи меняльный бизнес перешел к двум ее сыновьям — Максиму и Афанасию. А после кончины Афанасия его фирма по размену денег в 1860–1875 годах перешла вновь в женские руки — к его вдове Прасковье, состоявшей уже в 1‐й гильдии.
Вернемся к вопросу об отдельном от мужа бизнесе. Конечно, и до 1857 года замужние купчихи получали гильдейские свидетельства, но в каждом отдельном случае разрешение выдавалось в виде исключения. С течением времени таких случаев, когда у каждого из супругов имелся собственный бизнес, становилось все больше. Но одно дело — отдельные случаи, и другое — создание юридической нормы, которая означала, что в дальнейшем частным лицам каждый раз не придется пробивать бюрократическую броню при получении разрешения.
Закон был принят после того, как купчиха Белкина подала просьбу на имя императора Александра II разрешить ей отдельную от мужа торговлю. Император отправил заявление купчихи министру финансов. Министр финансов П. Ф. Брок вошел с соответствующим представлением в Государственный совет, где дело было решено положительно. Закон дополнялся пояснением, что «купеческие жены могут производить торговлю от своего лица», но при этом предъявлять в уездные казначейства при оплате пошлин «письменные удостоверения о согласии на то их мужей» (позже условие о согласии мужа было отменено).
В Положении о пошлинах за право торговли и промыслов (1870) было разъяснено: «Сын или дочь, достигшие совершеннолетия, могут взять на свое имя купеческое свидетельство ; но при взятии отдельного свидетельства они должны быть выписаны из купеческого свидетельства своих отца или матери, и за сделанные ими по собственной их торговле долги ответствует одно собственное их имущество». То есть с последней трети XIX века женщины могли заниматься предпринимательством беспрепятственно.
Впрочем, одно ограничение действовало, но оно не было гендерно обусловлено. В случае банкротства главы семейства мужского пола его жена не могла тут же взять купеческое свидетельство на свое имя и вести коммерческую деятельность. Она должна была дождаться расследования по банкротству супруга. Такое расследование могло длиться от полугода до пары лет. После полного закрытия дела ей дозволялось открыть собственный бизнес.
Был еще один важный момент в действии принципа раздельной собственности: жена никогда не отвечала за долги мужа. В случае банкротства мужа юридическое решение было таким: «если жена и дети несостоятельного не участвовали в торгах», их «собственное имение не поступает в состав массы», то есть имущества, которое предназначалось для уплаты долгов кредиторам.
Таким образом, в течение XIX — начала ХХ века право женщины на занятия бизнесом было незыблемым и им могли воспользоваться женщины всех сословий — в том числе дворянки, купчихи, мещанки, крестьянки, жены и дочери церковнослужителей и все остальные.
Остановимся подробнее на положении в тех отраслях, где было много женщин-владелиц, начав с суконной отрасли. В 1814 году в России было всего 235 суконных фабрик, из них 29 (12,3 %) были во владении женщин. В 1814 году 26 из 29 владелиц суконных предприятий принадлежали к дворянству, и только у трех фабрик хозяйками были купчихи.
По статистике 1832 года женщины владели 69 суконными предприятиями из имеющихся в стране 424, то есть 16,3 %. В числе владелиц были 64 дворянки и только пять купчих.
В суконной отрасли действовали старые предприятия, и на нее распространялась политика протекционизма, то есть государственной поддержки. Почему же государство проявляло такую заинтересованность именно в производстве сукна и как это коррелировало с тем, что суконными предприятиями владели преимущественно дворянки? Здесь существовала целая когорта дворянских суконных предприятий с крепостными рабочими.
Для того чтобы понять, почему в суконной промышленности господствовало дворянство, следует заглянуть в историю и законодательство XVIII века. Суконная промышленность в России изначально развивалась для обеспечения потребностей армии в мундирном сукне. В XVIII веке Европу сотрясали бесконечные войны за передел территорий, и России приходилось содержать большую армию, в которой солдаты, призванные по рекрутскому набору, служили пожизненно, а с 1793 года — 25 лет и с 1834 года — 20. К концу царствования Петра I (начало 1720‐х) в армии числились 300 тысяч человек на 13 миллионов населения. В начале 1850‐х годов — почти 2 миллиона человек на 65 миллионов населения (по данным ревизии 1850 года). Армию необходимо было обеспечить обмундированием, в основном шерстяным. Для этого следовало изготавливать сукна «по образцам» и поставлять их в Кригс-комиссариат, что было предписано Суконным регламентом 1741 года. Костюм воина состоял из кафтана до колен, штанов, камзола и епанчи (суконной накидки), на голове — треугольная шляпа, так называемая поярковая, то есть валяная из овечьей шерсти первой стрижки с овец в возрасте до года.
