Шрифт:
Закладка:
— О чём?
— О шкурках, о доме на Серова.
— О каких таких шкурках, Орлинду? Я прошлую ночь дома спал. Это ты что-то напутал.
— Вот об этом я и говорю, Люговой! Молодец и с головой, — улыбнулся африканец, многозначительно пошевелив указательным пальцем перед моим носом. — Я не зря поручился за тебя. Вот и хочу со своей стороны отблагодарить. Возьми, вот тут, да, да, рядом с диваном, сумка. Ти молодой мужчина, а ходишь в старых джинсах и солдатской форме, да ещё и ношенной. Как хиппи! Нехорошо. Надо, чтобы к тебе было уважение.
Я, обтерев руки пёстрым полотенцем, с интересом потянулся к синей спортивной сумке с надписью: «Монтана». Вжикнула молния и на диван вывалились несколько вещей. Даже на первый взгляд тут была пара очень приличных новых фирменных футболок сдержанных расцветок. Две чёрные шерстяные водолазки в целлофане с кричащими лейблами, слаксы шоколадного цвета очень приличного качества, пара кроссовок…я выдохнул, только сейчас поняв, что замер, уставившись на логотип. Юнион Джек! Да и остальные вещи имели явно не китайско-турецкое происхождение.
— Это же «Рибок» … — только и смог пробормотать я, — это очень дорого, Орлинду! — я замотал головой, отодвигая вещи от себя.
— Стоп, погоди, не спеши, Люговой! Не говори такие слова! Не обижай меня. Все эти вещи ты заработал. Я же объяснил, как ценен для меня человек, что нанял тебя для работы. Это очень важный контакт. Да и ты в будущем, благодаря ему, без работы не останешься. Что значат по сравнению с этим пара каких-то тряпок?
Я ещё раз задумчиво пробежал взглядом по разложенным на тахте вещам. Ди Оливейра явно многого не договаривает. То, что этот ушлый международный авантюрист и бизнесмен мелкого пошиба имеет феноменальную чуйку на выгодные дела, у меня нет никаких сомнений. И то, что меня сейчас банально пытаются купить с потрохами за фирменные шмотки, за возможность заработать не совсем законные деньги, тоже ясно как белый день. Ну, что ж, я не против. Разве что самое время расставить точки над i.
— Господин ди Оливейра, вы позволите говорить с вами, как с деловым человеком, с бизнесменом?
— Что ты говоришь, виджана? Мы же с тобою «на ты»? — африканец слегка напрягся от моей смены тона.
— Не волнуйся, Орлинду. Я просто хочу тебя предупредить кое о чём, чтобы не было недосказанности в будущем. Ты ведь человек с опытом и должен разбираться в подобных вещах.
— Хорошо. Не совсем понял, о чём ты. Но слушаю, — постарался бесстрастно ответить африканец, на самом деле, ещё больше напрягшись, что было заметно по вздувшимся венам на шее.
— Я готов сотрудничать с тобой. За достойное вознаграждение. Но только в свободное от учёбы время. И ещё, — я поднял ладонь, останавливая пытавшегося что-то возразить ди Оливейру, — торговые, коммерческие сделки, фарца, физическая помощь, логистика — допустимо всё. Но при условии! Если это не касается наркотиков, оружия и откровенной криминальной деятельности, направленной против здоровья и жизни людей. Я понятно объясняю?
Орлинду кивнул, слегка расслабившись. Лицо его из маски африканского божка вернулось в обычное человеческое состояние.
— В противном случае я в одностороннем порядке перестану с тобой сотрудничать, как и с любыми твоими компаньонами. А чтобы не возникло соблазна делать предложения, от которых я не смогу отказаться, продемонстрирую тебе кое-что, чтобы было понятно, с кем ты на самом деле имеешь дело.
В следующее мгновение я ускорился, переместившись за кресло, на котором сидел Орлинду. Я уже давно отметил, что как только пошёл конкретный разговор, африканец постарался незаметно положить ладонь на основание своего кресла.
Веки ди Оливейра успели сомкнуться всего один раз, а я успел найти и извлечь из простенького тайника под сиденьем кресла воронёный пистолет, вынуть из него обойму, разрядить, отведя затвор, и положить его перед африканцем на стол, дополняя натюрморт с сельдью и кальвадосом.
Вышел из режима рапида я там же за спиной ди Оливейры, зафиксировав пальцы правой руки на его кадыке, пальцы левой осторожно, но жёстко слегка вогнав в основание черепа.
— Постарайся не делать резких движений, амиго. Как ты чувствуешь, это небезопасно. Просто подумай, что я могу с тобой сделать одним движением. И трезво оцени мою демонстрацию. Ты мне очень симпатичен, Орлинду! Поэтому сейчас — это всего лишь предупреждение. В твоих интересах, чтобы я был всегда на твоей стороне, — дружеский, почти ласковый тон моих слов тем не менее заставил Орлинду нервно и громко сглотнуть.
— Клянусь Папой Легба, виджана, ты настоящий мамбо! — прохрипел Орлинду, пуча глаза.
— Вот сейчас не совсем понял, — я отпустил затылок и шею африканца, вернувшись на место и отхлебнув из чашки подостывший кофе.
— Колдун, по-вашему, — пробурчал ди Оливейра, осторожно покрутив шеей и ощупывая кадык. Он сделал глубокий вдох и резко выдохнул, медленно проведя пальцами рук по лицу, — но я понял твой посыл, виджана. Хотя, полагаю, ты обманываешься: чистеньким никогда и никому оставаться не удавалось.
— Ничего, я попробую, сеньор ди Оливейра. Просто хочу немного больше ясности между нами. Ну или чтобы ты меня за лоха не держал, дорогой товарищ. Вся эта канитель со шмотками, — я кивнул на вываленные на тахту фирменные вещи, — только выглядит красиво и благородно, а на самом деле один из способов посадить на крючок. Не самый оригинальный, к слову сказать. Ясное дело, молодой студент, не избалованный, хочется красивой жизни, девушек…да мало ли что ещё. А тут такой добрый дядюшка Орлинду. И денежную работу нашёл, и шмот козырный подогнал. Кстати, слаксы и кроссы — и правда зачёт. Не Китай какой-нибудь. Фирма! Не дядюшка, мля, а просто отец родной!
Нервная улыбка Орлинду стала напоминать волчий оскал.
— Мда…ошибся я в тебе, виджана. Немного, но это даже неплохо. Не придётся лишний раз нянчиться, — из речи африканца снова напрочь исчез акцент, — учитывая обстоятельства, — он ещё раз покрутил шеей, — ты таким мне ещё больше нравишься, Люговой. А с наркотой я никогда не связывался. И начинать не собираюсь. Это чужая делянка. Ты упомянул оружие,
