тихо сказал он. – Снова уйдешь. Сама или по чьей-либо воле. Эта мысль меня убивает, Аня. Я знаю, что все происходящее на самом деле гораздо проще, чем кажется, однако ищу сложности и придумываю себе проблемы. Я не могу без тебя. Понимаешь? Не могу.

Я обхватила Всеволода руками, потерлась носом о его щеку.

- Чтобы наделить оборотня силой, мне нужно его поцеловать, - тихо сказала, дыша ему в шею. – Знаешь, Репьевский, я категорически не хочу целовать кого-то кроме тебя.

Он крепко прижал меня к себе.

- А ведь я еще ни разу не примеряла янтарное ожерелье, - задумчиво сказала ему. – И серьги тоже. Я могла бы примерить их сейчас. Хочешь?

- Зачем? – удивился Сева.

- Просто так. Целоваться с перстнем на пальце было не очень приятно. Вдруг в серьгах будет лучше?

Всеволод улыбнулся мне в затылок, и я почувствовала, как он покачал головой.

- Не надо беспокоить общественность, - ответил он, явно намекая на то, что остальные оборотни почувствуют всплеск звериной силы. – Она у нас очень нервная. Лучше поцелуй меня просто так, без всяких украшений.

Я подняла голову и потянулась к его лицу. Репьевский перехватил инициативу – первым коснулся моих губ, ласково и трепетно. По телу тут же пронеслась теплая сладкая волна.

- Знаешь, по сути, мне плевать на похищенный артефакт, - тихо сказал Всеволод. – У меня есть еще два, а я никогда не был жадным. Пусть бы вор забрал перстень себе и радовался тому, что он у него есть. Главное, чтобы не трогал тебя.

- Меня пока никто не трогает.

- Вот именно – пока.

Я вздохнула и чмокнула его в уголок губ.

В жизни бывает куча ситуаций, которые нужно просто пережить. Надеюсь, с течением времени, оборотни привыкнут ко мне и перестанут смотреть, как на диковинную зверушку. А Сева успокоится и прекратит дергаться из-за того, что сам себе придумал.

ГЛАВА 10

Как я и предполагала, разобраться в кнопках и рычажках пульта управления «интерактивной» экскурсией оказалось непросто. Да что там, у меня глаза разбежались, когда я увидела этот длинный узкий стол, напоминающий приборную доску самолета. Несмотря на заверение Игоря, что ничего сложного во всем этом нет, я решила, что, когда начнется охота, буду просто сидеть рядом и следить, чтобы все звуки, изображения и «актеры» появлялись перед зрителями строго по сценарию.

Честно говоря, я немного волновалась. Собственно, сейчас волновались все – фестиваль должен был состояться уже завтра, а потому каждый из нас находилась в предвкушении грядущего действа. Нервов в этот день тоже было потрачено немало. Особенно когда выяснилось, что подиум для дефиле в старинных костюмах «съедает» значительную часть детинца, и его нужно вынести на площадь, где он здорово потеснит ристалище для соревнований по современному мечевому бою.

В принципе, ничего страшного во всем этом не было, однако Люся, Кристина Петровна и Олег Маркович из клуба исторической реконструкции в течение шести часов сумели сообразить на троих пузырек валериановых капель.

Федя мандражировал едва ли не больше остальных. Он ходил по площади кругами, злобно шипел на кого-то по телефону, периодически фотографировал ограду парка и пересылал кому-то эти фото через один из своих месседжеров.

В целом, самой спокойной и уравновешенной из всех организаторов была я, ибо локации, находившиеся в моем ведении – охота, мастер-классы по изготовлению посуды и средневековые танцы – ни у кого вопросов не вызывали.

Ближе к вечеру к нам присоединились Репьевский и Баринов-старший. Они с интересом осмотрели место проведения фестиваля, похвалили крепость, подиум и ристалище, затем ушли в парковые заросли, бродили там не меньше получаса, после чего вернулись в еще более приподнятом расположении духа.

Глядя на их веселые лица, и Полевой, и музейные дамы, и реконструкторы заметно успокоились. Я же, наоборот, напряглась. Легкое ощущение грядущей подлянки почему-то переросло в уверенность, что завтра во время фестиваля что-то произойдет.

Мой следующий день начался с первыми лучами солнца.

Я осторожно выбралась из объятий Репьевского и потопала умываться. К тому моменту, как проснулся мой медведь, я успела не только привести себя в порядок, но и во второй раз погладить фестивальный наряд, заплести волосы в «средневековую» косу и напечь к завтраку блинчиков.

- Нервничаешь? – спросил Сева, уплетая блины вприкуску с овсяной кашей.

- Есть немного, - кивнула в ответ.

- Почему?

- Я впервые буду участвовать в таком большом мероприятии, как организатор. Поэтому немного волнуюсь.

Сева приподнялся и чмокнул меня в щеку.

- Не накручивай себя, - улыбнулся он. – Все будет хорошо.

… К Старому парку мы приехали ровно в 9.00. Фестиваль должен был начаться в полдень, однако многолюдно там было уже сейчас.

Реконструкторы устанавливали у ворот крепости широкие тумбы с кольчугами и мечами, Федор громогласно командовал грузчиками, таскавшими в детинец материалы для мастер-классов, рукодельницы из творческих студий раскладывали на столах образцы будущих изделий, команда незнакомых мне парней натягивала у будущего ристалища яркие флаги.

Игорь Баринов, бледный как бумага, бегал среди снующих людей и что-то жалобно выл про бензогенератор, который почему-то перестал его устраивать.

Кристина Петровна, уже успевшая облачиться в стилизованный костюм богатой горожанки, степенно проверяла вверенные ей локации и выглядела почти безмятежной.

- Живо переодевайтесь, - шикнула она на меня и проходящего мимо Федора. – В образе сегодня должны быть все.

Возражать ей, конечно, никто не стал.

Первые гости фестиваля начали стягиваться на парковую площадь примерно за час до официального открытия. То же количество народа, которое собралось здесь в полдень, превзошло все наши ожидания. Участники праздника приезжали семьями – с детьми, бабушками и дедушками. Судя по припаркованным неподалеку машинам, посетить наше мероприятие решили даже гости из соседнего региона.

После того, как Федор, наряженный в костюм князя, объявил о начале первого городского фестиваля исторической реконструкции, площадь в одночасье превратилась в шумный средневековый город.

Мальчишки – и маленькие, и убеленные сединами, отправились смотреть латы и боевые топоры, пробовать свои силы в метании коротких деревянных копий и тренировке на «балде» - средневековой «груше», которую полагалось рубить мечом.

Их жены, матери и сестры взяли в кольцо столы моих мастериц и с неподдельным интересом принялись лепить глиняные мисочки и игрушки, расписывать затейливыми узорами готовые изделия и плести из разноцветных ниток крепкие шнуры-пояса.

Я, забыв о волнении и переживаниях, бегала от одного стола к другому, помогала правильно месить глину, приносила дополнительные