Шрифт:
Закладка:
И мужчина, и женщина синхронно поднялись, когда наша троица вошла в дверь. На его лице отражался вялый интерес, на ее – смятение. Тина не умела скрывать своих порывов, или же не считала нужным это делать. Едва лишь щелчок замка сказал, что никто не сумеет войти в зал вслед за нами, я метнулась к сестре, стиснув ее в объятиях. Тонкие прохладные руки мягко опустились на мои плечи, ясно давая понять: что бы ни творилось со всем миром, любовь Кристины ко мне останется так же неизменна, как приход ночи.
Я устало прикрыла глаза. Она цела.
– Как ты, дорогая моя? – тихо спросила Тина, чуть отстранившись, чтобы иметь возможность разглядеть меня получше. – И сними морок. Я хочу посмотреть на тебя настоящую.
Я резко провела рукой перед лицом, стряхивая чары.
– Вот зря ты так, – мрачно прокомментировал мой поступок найхонец. – Как будем объясняться с теми охотниками, что снаружи, если отсюда выйдет вампирша с другой физиономией?
– Я все-таки мастер своего дела, – преувеличенно оскорблено фыркнула я, не сводя взгляда с сестры. – И как-нибудь повторить то, что единожды сделала – смогу!
Кристина застыла, теперь ее взгляд был устремлен куда-то мне за спину. Скорее всего, она разглядывала Мацунагу. Я обернулась. Да. Она действительно смотрела на него. А он – на нее. И ни один не спешил проявлять даже тени доброжелательности. Я машинально заняла такое положение, чтобы, вздумай «шершень» напасть на сестру, я могла ее прикрыть.
Блэк отошел в сторону, как мне показалось, чтобы иметь лучший обзор на разворачивающийся спектакль, и расслабленно прислонился к стене. Похоже, что происходящее его даже немного веселило. Оставалось лишь понять, почему.
– Кто это, Клио? – взволнованно спросила Кристина чуть дрогнувшим голосом. – И почему он обращается с тобой таким неподобающим образом?
Найхонец по-птичьи склонил голову на бок, не сводя тяжелого пристального взгляда с моей сестры. Улыбка на тонких губах стала настолько ядовитой, что смотреть не хотелось.
– Лучше не спрашивай, – мученически вздохнула я, надеясь, что найхонец хотя бы не станет глумиться над Кристиной так, как делал это со мной. Она не заслуживает такого пренебрежения. Это не по ее вине вышел из-под контроля клан.
– Именно, – мрачно подтвердил Мацунага, сложив руки на груди. – И вообще лучше не откровенничать с этой… особой. Неизвестно, кому и что она потом расскажет.
Я сделала шаг вперед, сжав кулаки изо всех сил. Уступкой моему бешенству стал один-единственный шаг.
– Это моя сестра! – из последних сил сдерживаясь возмутилась я. – Она спасла меня!
Принц Алехандро напрягся, готовясь если что, не дать мне напасть на его друга. Какая глупость, даже если я задамся целью убить Мацунагу, то опасность будет скорее для меня, чем для него. Силы неравны и никогда не будут равны.
Выражение лица «шершня» было… неописуемым. Неописуемо неприятным. Лишь слегка приподнятой бровью и прищуром раскосых глаз мужчина разом выказал и полное презрение к моим умственным способностям, а также сомнение в их хотя бы минимальном наличии, и неверие в благонамеренность Тины. Возможно, скрывалось в этой гримасе и что-то еще, для меня неуловимое.
– О да… Когда уже ничего другого не оставалось. А ведь наверняка могла бы и просто заранее предупредить, – язвительно откликнулся найхонец, глядя не на меня, а за спину, на сестру.
Ощущение было такое же, как если бы мне дали в солнечное сплетение. Больно, но при этом все видится неожиданно четко. Могла. Наверняка могла бы. Но не стала… Я тряхнула головой, избавляясь от ненужных мыслей. Это Кристина. Ей можно верить во всем и безоговорочно. И я как никто другой понимаю мотивы, которые двигали ею.
– Я ее сестра, – тихо сказала я, сдерживая желание оскалиться. – А они ее братья. И она любит и их тоже. Кристина просто, как и я, верила до последнего, что они… одумаются. Меня не нужно было предупреждать. Я и так прекрасно понимало, куда все идет. Только не знала, когда они решатся.
Охотник только улыбался, но оставался неподвижен как восковая фигура. Ни движения. Ни слова. Он стоял и переводил взгляд с Кристины на Мацунагу и обратно, наблюдая зачем-то. И когда он смотрел на сестру, взгляд его будто бы становился ледяным.
«Он с ним полностью согласен, – неожиданно для себя поняла я. – Блэк считает, что Мацунага совершенно прав, и тоже не одобряет поступка Кристины».
– Непротивление злу насилием? – едко рассмеялся Мацунага. Де Ла Фуэнте сжал плечо друга, очевидно надеясь заставить того замолчать. По-моему, глупо. Все равно ничего похоже на чувство такта в «шершне» не наблюдалось.
– Девчонка, такие поступки называют предательством. Невозможно остаться хорошим для всех. Приходится выбирать. И учти на будущее: тебя она уже не выбрала.
Принц Алехандро тяжело вздохнул, осуждающе покачав головой, и отошел от найхонца, давая нам разобраться со всем произошедшим втроем. Мне, Мацунаге и Кристине.
Оливер пару раз хлопнул в ладоши, обозначая аплодисменты. Спектакль подошел к своей кульминации и отыгран был безупречно. Благодарный зритель счел возможным поощрить актеров.
Внутри будто бы кольнуло что-то. «Шершень» ведь сказал…
Я повернулась к сестре. Она выглядела растерянной, несчастной и возмущенной. Ее губы дрогнули было, будто бы она собиралась что-то ответить на слова Мацунаги, но уже через мгновение упрямо сжались. В глазах Тины блеснули слезы.
И я почувствовала как меня вновь накрывает злость.
Да что он понимает в произошедшем?! Все они, Кристина, Валентин, Марк, Эмильен, все они семья. Моя семья. И все мы семья для Кристины. Это же как рука или нога. Выбери что-то одно, а остальное отруби… Только кого ни выбери – останешься калекой. Я бы тоже не смогла выбрать так же, как и моя сестра.
– Оставь это, дружище, родственные связи де Ритеров – это не нашего ума дело. Сами разберутся, – с откровенной мольбой в голосе попросил Мацунагу принц Де Ла Фуэнте. – Но вам и правда
