- Брат хороший человек, - произнесла Алкмена, всерьёз обидевшись за Максимилиана, и с упрёком посмотрела на девушку.

   - Знаю, прости. Просто я очень переживаю из-за этого.

   - Не переживай, ты очень нравишься ему, я уверена в этом, - сказала она, утешающе погладив Лину по плечу, и предложила ей виноград.

   Она улыбнулась этому жесту, Алкмена запомнила, что он её очень нравится, и если видит его на столе, то съедает весь без остатка, независимо от количества.

   - Он ни к кому так не относился до тебя.

   - Да, только это отношение дальше постели никогда не зайдёт, - грустно улыбнулась Лина, стараясь не думать о том, что она никогда не выйдет замуж, и у неё никогда не будет детей. - А сколько тебе лет? Почему ты не замужем? - спросила она, желая сменить тему.

   - Мне только восемнадцать, время выбрать мужа ещё есть.

   - Ты будешь сама выбирать? Я думала, что в твоём случае это будет политический брак.

   - Да, конечно, брат хочет отдать меня Валерию Македонскому, но я его ещё не видела, он сейчас воюет с персами. А вдруг он страшный? - испугано подняла глаза девушка. - Его младший брат мне совсем не понравился.

   - А кого бы ты хотела?

   - Не знаю, я слышала, принц Фракии очень хорош собой, но брат говорит, что римляне собираются взять их, и вообще их союз с нами пока под вопросом.

   Лина пыталась вспомнить лекцию служанки про Фракию, но всё о чём она рассказывала, перемешалось в голове.

   - А Фракия не Римская территория?

   - Нет, конечно! - Алкмена посмотрела на Лину как на слабоумную. - Эта территория условно наша, пока они там чего-то там не подписали.

   - Да, дорогая, я очень странная, - засмеялась она в ответ и обняла девушку.

   Алкмена улыбнулась и погрустнела.

   - Я вижу, как солдаты жмутся по углам со служанками, как Максимилиан и Тигран ходят к наложницам, но я не хочу так, - грустно сказала она, гладя пальчиками какое-то растение. - Как это любить мужчину как мужчину, а не как брата?

   Лина задумалась. Вечный вопрос - что такое любовь. У каждого своё видение этого чувства, а кто-то вообще не верит в его существование. Но она верила. Верила, потому что в этой жестокой жизни должны быть такие светлые чувства, ради которых хочется жить.

   - Думаю, что в основе любви лежат страстное увлечение и уважение к человеку. И если эти чувства беречь и заботиться о них, то подобно прекрасному цветку рождается любовь, крепкая и сильная. Но если пренебрегать ими, то всё увядает и исчезает без следа. Любовь, как пламя, оно может пылать ярко и горячо, обжигая собой. Может быть маленьким тёплым огоньком, согревающим твоё сердце. Но любое пламя может исчезнуть, если его не беречь.

   - Ты любишь Максимилиана? - спросила Алкмена, поднимая тёмные серьёзные глаза, и стала невероятно похожа на брата.

   - Я не знаю. Мы же встретились совсем недавно... а я всегда считала что нельзя полюбить малознакомого человека, потому что ты не можешь знать каков он на самом деле. Сущность человека открывается только в экстремальных ситуациях, когда маски падают, и ты видишь голую душу. А Максим... так получилось, что за короткий срок мне удалось его увидеть с разных сторон, но я не могу понять, какой он настоящий.

   Лина подняла глаза на Алкмену, она слушала её очень внимательно и серьёзно, словно от этого зависела её жизнь.

   - Там, откуда я приехала, не принято беспрекословно подчиняться мужчинам. Есть начальник, есть подчинённый, и не важно, кто из них мужчина, а кто женщина. А тут... тут всё иначе.

   Лина замолчала на мгновение, боясь сболтнуть лишнего. Её пугало то, что она чувствовала, пугала строгость и властность Максимилиана. Конечно, ей было не привыкать подчиняться, девятнадцать лет службы научили её покорности, но рядом с ним она чувствовала себя не солдатом, а женщиной, женщиной, которая могла возражать.

   - Я никогда не встречала таких мужчин. Он такой холодный и в то же время нежный. Когда мы ругаемся, мне хочется плакать, а когда я его вижу, мне хочется прижаться к его груди и кричать от счастья. Это так странно. Я не знаю, дорогая, любовь ли это...

   Спустя четыре дня

   Максимилиан стоял за большим столом и смотрел невидящим взглядом на свитки, разложенные перед ним. Он был погружён в государственные дела, которых накопилось несметное количество, и проводил целыми днями в тронном зале. Уже четыре дня, как Максимилиан не видел Лину, а она старалась не попадаться ему на глаза, думая, что он злился на неё за то происшествие во время приёма. И закончив с советниками решать насущные вопросы, он решил её разыскать.

   Она нашлась в саду сестры. Девушки весело болтали сидя у фонтана, а Алкмена над чем-то звонко смеялась, не обращая ни на кого внимания. Сестра так веселилась только с Линой, за короткий срок она стала ей хорошей подругой, и ранее вздорная девушка стала как будто другим человеком, весёлым и беззаботным. И только за это Максимилиан хотел расцеловать Лину. Алкмена была дорога ему. Они вместе выросли, и всю жизнь она была рядом и поддерживала в трудные времена, и из родных у него осталась только она, больше никого.

   Лина подняла глаза, заметив гостя, и широко улыбнулась, искренне радуясь его появлению. "Какая же она красивая, такая нежная", - думал Максимилиан и остро ощутил четыре дня воздержания.

   - Я завтра отправляюсь в Византий.

   - А я? - немного обижено спросила Лина, подходя к полководцу вплотную, и её сладкий аромат вскружил ему голову.

   - Поедешь со мной, и сегодня я жду тебя у себя, - шепнул он ей на ушко, заметив краем глаза, что сестра ушла и они остались одни.

   - Я соскучилась. Ты злился на меня?

   - Нет, малыш, у меня было много дел.

   -