знаешь обо мне и о моих чувствах, о том, что происходит в моей душе; ты не знаешь и никогда не хотел знать, как живут окружающие тебя люди. Тебе всегда было наплевать на всех и на всё, кроме тебя самого. Даже к своей маме ты относился как в автомату, что делает деньги для твоих хотелок. Кстати, как она?

— Да что с ней может случится? — в сердцах воскликнул Евгений и тут же умолк, увидев кривоватую усмешку Насти. Да, эта с виду простушка одним вопросом вывела его из себя, заставив подтвердить её обвинения.

— Вот и не искушайся, не комментируй, не суди, а смотри на себя. Знаешь, как прекрасно ты заживешь тогда? И ещё тебе совет — не доводи чувства других людей до безразличия, они оттуда уже не возвращаются. А теперь уходи. И больше никогда здесь не появляйся!

Евгений хмыкнул и презрительно добавил:

— Что, довольна, да? Наверняка уже думаешь, как бы побыстрее всё рассказать Сладкову, да?

— Я ничего не буду говорить Валерию Николаевичу, он и без моих слов не очень-то тебе верит. А переубедить Милану всё равно не получится, пока она сама не убедится в твоей гнилой натуре. Дверь за твоей спиной, проваливай!

— Да уж, — Евгений осмотрел Настю с ног до головы и пожал плечами. — Хочу я посмотреть на тебя лет через десять, когда твой муженёк найдёт себе кого помоложе. Или ты думаешь, что он сейчас сильно занят рабочими вопросами? Как бы не так! Увидел я уже этих столичных занятых работничков, которые на людях изображают непокобелимых святош, а сами трахают всё, что движется. Или ты думаешь, что те мужики, с которыми ты приезжала домой, преданные и честные мужья? Да у них на лицах написано, что они не пропустили ни одной юбки!

И тут он умолк, потому что Настя неожиданно громко рассмеялась, упираясь рукой в стену. Ей внезапно вспомнилось, как тётя Марина грозно нахмурясь допрашивала дядю Рашида, где тот задержался, а он непонимающе смотрел на жену и только удивлённо пожимал плечами и разводил руки в стороны, стараясь вставить в пламенный монолог уже откровенно хохочущей женщины хоть слово. Кайтуковы всегда были верны своему слову, как сказал однажды дедушка: «Измена — это предательство не только любимой, но и самого себя». А весёлые тётушки сравнивали свои семьи с идеальной выпечкой — это когда оба пекутся друг о друге. И тут некто, что не стоит даже мизинца её родных, будет сомневаться в их честности и порядочности?

— Ты зря смеёшься. — Евгений брезгливо сложил рот куриной жопкой и в очередной раз осмотрел Настю. — Потому что наигранная святость хуже блядства. И эти сюсюканья, звонки жёнам по делу и без говорят только о том, что мужик заглаживает свою неверность!

— Мужчина, который всегда спешит домой, советуется с женой и перезванивает на пропущенный звонок не подкаблучник, а просто самый лучший и любящий муж. А теперь выметайся из моего дома!

Комар открыл дверь, стараясь не выпускать из поля зрения нахохлившегося страшного пса, и бросил через плечо:

— А это не твой дом, дорогая, а дом твоего мужа. И какой идиоткой нужно быть, чтобы выйти замуж и уйти из семьи, где золотыми монетами выстлана дорога в будущее. Дура ты наивная, Захарова.

— Моя фамилия Варягина, — гордо ответила Настя и тут же спокойно ухмыльнулась, бросила мимолётный взгляд на обувь молодого человека и заметила: — У меня хотя бы обувь куплена на свои кровно заработанные, а не на подачки от обманутой женщины и зарплату работающей мамы.

Она закрыла дверь, успев поймать ненавидящий взгляд. Настя прислонилась горячим лбом к двери и глубоко вздохнула. А ведь ему удалось на миг поколебать её уверенность в семье и муже. Но некогда думать о дурном, надо заняться сыном и закончить приготовление ужина для Димы, опять придёт голодный, возбуждённый, будет делиться с Настей всеми новостями и идеями, внимательно прислушиваясь к её советам и улыбаясь. И пусть прошлое вмешалось в её жизнь и попыталось разрушить настоящее, она больше никогда не вернётся туда, где не было её теперешней, не было Димы, маленького Володи и её семьи. И как сказал однажды один знаменитый француз*: «Первый принцип — никогда не возвращайся в прошлое, даже если оно было счастливым». Но а если… Нет, не может быть такого!

___________________________________

*Высказывание принадлежит Жану Рено.

Глава 25

Дмитрий вошёл в квартиру и тихо закрыл дверь. Где-то горел неяркий свет ночника, на кухне глухо гудел холодильник. Опять явился ночью, если так пойдёт дальше — Настя выгонит из дома, но зато сегодня они с ребятами закончили вёрстку, а значит завтра можно будет отдохнуть немного.

— Привет, — раздался шёпот жены и нежные руки обвили его тело. — Ты сегодня поздно, что-то случилось?

Варягин прижал прохладные ладошки к своему животу и прикрыл глаза. За какие заслуги перед Судьбой ему повстречалась эта девочка, что прижалась сейчас к его спине и потёрлась носом?

— Извини, Настюш, но работы было много. Как Володя? Спит? Зубки не тревожили? — Дмитрий снял ботинки и повернулся к любимой. — А ты чего не спишь? Тебе же зачёт сдавать, малышка, а ты меня дожидаешься.

— Ты голоден? — Настя провела рукой по коротко стриженным волосам, будто не расслышала последней фразы. — Мы с Володей мясо приготовили, сейчас разогрею.

Дима нахмурился и задумчиво глянул вслед ушедшей на кухню жене. Что-то не так. Вроде бы ничего и не происходит, но что-то определённо не так. Он повесил куртку в шкаф и резко вскинул голову — Настя не смотрит ему в глаза! Неужели что-то случилось? Варягин медленно прошёл полутёмный коридор и остановился в дверях, наблюдая, как она быстро расставляет тарелки.

— Ты будешь чай или кофе?

— Чай, — быстро ответил Дмитрий, открывая кран и намыливая ладони. — Насть, всё хорошо?

— Да, да, конечно. Садись к столу, а то остынет.

И опять не поднимает глаз, будто скрывает что-то. Она села напротив, обхватив чашку ладонями и нервно перебирая пальцами. Дмитрий жевал сочный стейк и осматривал кухню, замечая, что всё вроде бы находится на своих местах, только книг на подоконнике нет, а ведь Настя любит допоздна сидеть именно за этим столом, готовясь к семинарам.

— Настя, — Варягин позвал на жену и заметил, как она вздрогнула. — Посмотри на меня, пожалуйста, и ответь наконец что случилось.

Настя медленно подняла голову и Дмитрий замер — на него смотрела испуганная и неуверенная в себе девочка, будто они вернулись назад в прошлое и снова