Шрифт:
Закладка:
— Почему бы и не сходить, раз зовут? — ответил я Лирании. — Это может быть, как минимум, любопытно.
— Мне уже сейчас любопытно! — заявила Тоха. — Чур, я с тобой!
— И я, если можно, — просит Лирания. — Если у неё мои родители…
— Прем! — перебила меня стоящая у окна Тохия. — Там какая-то фигня творится. Мне кажется, тебе стоит на это посмотреть.
***
— Это наши низы, а не ваша окраина! — на повышенных тонах объясняет Копень.
— Нам насрать, мы сюда не жить приехали, — отвечает здоровенный, татуированный и имплантированный клановый Северных.
— На нашей территории действуют наши правила! — настаивает низовой «смотрящий». За ним несколько набитых силовыми имплантами «быков», держащих в руках разнообразные металлические предметы ударно-дробящего действия.
— Я на кардане вертел ваши правила! — за «северным» четверо на мотах и машина с неизвестным количеством людей внутри. Клановые вооружены огнестрелом, и видно, что применить они его не постесняются.
Клан Костлявой вёл себя, помнится, намного скромнее. Эти, судя по всему, абсолютные отморозки.
— По беспределу хотите? — давит Копень. — Можем и по беспределу. Но вам не понравится.
— Да похер, — скалится острыми зубами клановый, — вон там парень, на которого у нас заказ.
Он уверенно показал пальцем на окно, из которого мы смотрим.
— А ещё он вальнул наших, одного наглухо. Северные такого не прощают, так что не становитесь на нашем пути. Мы заберём его и уйдём, а вы можете дальше дрочить на то, какие вы крутые краймы.
— Не у вас одних к нему вопросы. Серьёзные люди с самого Верха желают прояснить с ним за какого-то пропавшего пацана. И лучше вам не перебегать им дорогу. Потому что это очень серьёзные люди.
— Ты не понял, низовой? — ржёт клановый. — Нам похрен. На вас, на вершков, на полисов, на гвардию, на Владетельницу и на ваш сраный город! Мы — клан!
— Если вы нарушите соглашение, то не продадите больше ни одной ржавой железки ни на одном рынке! — заходит с козырей Копень.
— Нам не нужны ваши тупые рынки! — парирует «северный». — Всё, что нам надо, мы возьмём сами! Нагнём город, братва?
— Нагнём город! Нагнём город! — дружно скандируют клановые.
Из машины выходят ещё трое, теперь у них, вдобавок к оружию, численное преимущество. Но я вижу, что за их спинами появляются из переулка несколько квадратных боевиков с дубинами. Копень тянет время. Здесь его территория, у него короткое плечо логистики, а клановым до своих далеко. Будь тут тотализатор, я бы поставил на местных, но я никому не желаю удачи.
— Давайте-ка попробуем тихо свалить, — говорю я девушкам. — Пусть без нас разбираются.
И мы попробовали.
Безуспешно.
Стволами в лоб нас встретили уже на лестнице. Оказывается, не все клановые звенят стальными яйцами на пустыре, есть у них и свой засадный полк.
— Попадалово, — комментирую я, поднимая руки.
— Не то слово, блядь, — соглашается Тоха.
Нас не обыскивают, но пистолет слишком далеко, чтобы рискнуть им воспользоваться, имея дробовик у башки.
— О, вот и он! — радуется клановый. — Даже с бонусом! Двумя!
— Наши претензии к этому парню имеют приоритет, — напоминает Копень.
— А наши стволы к нему ближе! — парирует тот. — Причём нам он нужен живым или мёртвым, а вам только живым. Так что вы уже проиграли, нижники. Если начнём замес, мои его просто вальнут, так что вы по-любому в пролёте. Поэтому предлагаю вам отвалить и остаться живыми!
— Вы, будучи вонючими тупыми дикарями, недооцениваете значимость деловой репутации, — качает головой Копень.
И я понимаю, что решение принято, и нам пиздец.
— Как ты меня назвал, говнюк? — не поверил своим ушам клановый, хватаясь за ружьё.
Копень отскакивает назад, прикрываясь бойцами, один из них получает заряд картечи в грудь, сбивается с шага и начинает валиться на землю, но двое других сносят «северного» с мота и, не останавливаясь, врезаются в стоящих за ним.
Меня обдаёт фонтаном горячего и липкого, на ногу падает дробовик, рядом валится разрубленный почти пополам клановый. Девочки, кажется, истошно визжат, но ожидаемого выстрела в упор не происходит. Я, не тратя время на осознание происходящего, вытаскиваю из-под куртки пистолет и стреляю во всех, кто оказывается на линии прицела, пока затвор не встаёт на задержку.
Меняя магазин, успеваю понять, что те, кто стоял за нашими спинами, теперь лежат мёртвыми, а когда я дослал патрон, стрелять уже не в кого.
***
— Щас сблюю, — сдавленным голосом говорит Тохия и немедленно приступает.
Лирания, выдержав для приличия паузу, присоединяется к ней.
Девчонки уляпаны кровью с ног до головы, а то, что творится у них под ногами, вызвало бы приступ тошноты даже у вампира.
— Великая Владетельница Берана велела обеспечить вашу безопасность, — сообщает своим жутким голосом оболочка.
Блестящая кровавая плёнка на ней на глазах истончается, поглощаемая бронёй. Так они питаются. Не только так, но и так тоже.
— Она уже Великая? — уточняю я, делая усилия, чтобы не последовать примеру девочек.
— Все Владетели велики пред нами, — отвечает оболочка.
Ещё три головастых тени беззвучно скользят в тумане по пустырю, наклоняясь над телами. Стоны и проклятия затихают, девочки обретают новые силы на поблевать, однако я не могу разглядеть среди погибших Копня, который был в стороне от схватки. Надеюсь, в ближайшее время ему будет не до меня.
— Она Великая Владетельница, — продолжает делиться со мной оболочка. — Вы Великий Колдун.
— Я? — переспрашиваю растерянно.
— Я видел вас стариком, я видел вас зрелым мужчиной, я вижу вас безбородым юношей. Только очень сильный колдун может жить назад.
Я нервно оглядываюсь, но Лирании, кажется, не до этих откровений. Если я «живу назад», то она прямо сейчас назад кушает. Почему-то не хочу, чтобы она знала, что я старик. Как будто это что-то меняет. Как будто у нас могут быть отношения.
