эмиграции. Прот. Красницкий читает документы, из которых видно, что черносотенные резолюции Карловитского съезда приняты при деятельном участии виднейших черносотенцев-мирян. Принимается резолюция, в которой участники Карловитского собора и другие лица духовного звания, выступавшие против советской власти и благословившие восстания белогвардейщины, признаются не только политическими, но и церковными преступниками и за провокационную деятельность, за непоправимый вред, нанесенный родине всероссийским церковным собором, отлучаются от церкви.

«Церковные Ведомости» разоблачали и еще один «большевистский» прием – ложные высказывания, приписываемые какому-либо важному лицу. В № 9-10 помещено опровержение Константинопольского Патриарха на слова, будто бы сказанные им корреспонденту «Роста» о том, что он считает:

Деятельность Патриарха Тихона начиная с 1917 года в корне ошибочной и не отвечающей настоящему положению, когда власть России перешла в руки представителей трудового народа, почему Патриарх Тихон, совершивший много тяжелых ошибок своим выступлением против трудящихся, должен понести соответствующее наказание.

При этом Канцелярия Константинопольского Патриарха заявила, что никакого корреспондента агентства Роста у Константинопольского Патриарха не было и ни с кем из представителей печати по делу Патриарха Тихона он не беседовал.

Стоит отметить, что советская сторона на страницах своей прессы отнюдь не предоставляла возможности публичных высказываний представителям церковной российской эмиграции.

№ 11–12 за 1923 год открывается краткой Грамотой Патриарха Тихона, написанной в Московском Донском монастыре 6 декабря 1922 года и по своему лаконичному стилю и серьезному тону напоминающее последнее напутствие – с анафематствованием «высшего церковного управления», то есть органа управления «Живой Церкви».

Определение Собора архиереев РПЦЗ еще раз говорит о незаконности деятельности нового церковного управления и его сторонников (11 подписей).

В этом номере в неофициальной части журнала появляется рубрика «В защиту Св. Патриарха». Рубрика станет регулярной в следующем году. В этом номере архиепископ Малинский обращается к английскому королю и к президенту США с мольбой предотвратить убийство Патриарха Тихона. В разделе церковной хроники обращает внимание заметка: газете «Эхо де Пари» сообщают из Стокгольма, что в последние дни пропаганда против Св. Патриарха Тихона очень усилилась.

На улицах Москвы ежедневно появляются кощунственные карнавальные процессии с плакатами и рисунками, изображающие Патриарха как предателя и шпиона. На одном из подобных плакатов был нарисован убитый недавно прелат Буткевич с ангельскими крыльями, возносящийся на небо, и с указанием, что такая же судьба постигнет Патриарха Тихона.

В неофициальной части № 13–14 помещена статья с характерным названием: «Радость Российской Православной Церкви» (по поводу освобождения большевиками Св. Патриарха Тихона из заключения). Опубликована фотография Патриарха. Все газеты, как советские, так и заграничные, оповестили мир об освобождении из заключения Патриарха Тихона.

Советские агентства и газеты окружили освобождение Св. Патриарха тенденциозными сообщениями о якобы принесенном им покаянии советской власти и заявлении его об отречении от прошлой деятельности своей. По другим авторитетным сведениям, Святейший освобожден большевиками по требованию правительств Англии и Северо-Американских Соединенных Штатов и из-за боязни народных волнений в России. Фигурировавшее же в советских сообщениях покаянное заявление

Св. Патриарха спровоцировано большевиками и является для них ширмой, за которой они вынуждены были сдать позиции своей «суверенности» пред буржуазными Англией и Америкой и общественным мнением всего мира.

Вполне возможно это, так как большевики ввели в употребление такие приемы провокации и симуляции, каких мир не видывал. «Красная Газета» в своей циничной откровенности указывает, что поведение Патриарха было «крупной выигрышной картой». Поэтому естественно, что большевики употребили всяческие усилия, чтобы ликвидировать эту «выигрышную карту.

В журналах заседаний Архиерейского Синода это событие также нашло отражение. 7 августа 1923 года была заслушана телеграмма архиепископа Финляндского Серафима, в которой последний извещает об освобождении Святейшего Патриарха Всероссийского Тихона из заключения и организации им Священного Синода из освобожденных епископов. Синод постановил оповестить зарубежную паству об этом важном для всей Русской Церкви событии через журнал «Церковные Ведомости»[580]. Однако существует и прямое обращение Первосвятителя к зарубежным иерархам – Святейший Патриарх обратился с письмом, в котором запрашивает о состоянии календарной реформы в Православных Церквах – «с запросом о новом стиле в Православных Церквах»[581].

В этом же номере «Церковных ведомостей» помещена статья митрополита Антония «Не надо смущаться». В ней говорится:

Известие о том, что предмет нашего общего благоговейного почитания и вдохновитель бодрости Святейший Патриарх Тихон заявил себя «не врагом» советской власти в России, повергло многих в глубокое уныние и некоторым внушило почто безнадежное отношение к русской церковной жизни. Но и то и другое совершенно напрасно. Начнем с того, что в сущности Святейший Патриарх почти ничего не прибавил нового к своему посланию осенью 1919 г., в котором он воспрещал русскому духовенству открытую борьбу с советской властью, как бесцельную <…>. О послании Патриарха 1919 г. говорили, что благодаря таковому были спасены от казни 4 тысячи священников и это обстоятельство, правда непроверенное, успокоило до известной степени всех православных людей. Настоящее заявление Патриарха имеет для Церкви уже несомненно благодетельное значение: оно избавило ее от духовного безначалия, от опасности превратиться в беспоповскую секту. <…> Благодаря последнему выступлению нашего Патриарха православные наконец узнали, что живоцерковные архиереи и священники суть простые миряне, находящиеся под проклятием Вселенских Соборов, и что лучше никогда не ходить в церковь, не принимать таинств, не крестить детей, не венчать браков, не отпевать покойников и не принимать живоцерковной евхаристии, как «пищи демонов», нежели иметь общение с этими развратными богоборцами, предающимися всяким беззакониям и обманывающими людей, надевая церковные ризы через свои остриженные головы и обритые бороды.

Теперь от русской паствы будет зависеть то, что она несомненно сделает, то есть изгнание от себя живоцерковной лже-иерархии и призвание законных пастырей, которых, вероятно, теперь выпустят из тюрем, как сотрудников признанного советскими властями Патриарха. <…> Но если скажут не лучше ли было Патриарху проклясть и самую советскую власть и мужественно обречь себя на лютую смерть, призвав к тому же подведомственное духовенство и всех мирян?

Да, ответим мы, если бы от него требовали прямого отречения от истин Христовой веры, ее святых заповедей и канонов; а так как этого не было, то требовать от предстоятеля Церкви нарочитого стремления к мученичеству, и притом не только своей собственной личности, но и без малого почти всей православной России, – незаконно.

В непоколебимой уверенности в том, что Св. Патриарх, примирившийся внешним образом с советской властью, сделал это вовсе не для сохранения собственной жизни и собственного благополучия, которого он, как известно, лишен со времени большевистского восстания, а с позапрошлого года поставлен в условия гонимого узника, мы