* * *

Как оказалось, точка их назначения — это смотровая площадка, находившаяся на возвышении. Довольно далеко от города. Но идеально, чтобы смотреть на него… Словно на горящий ночными огнями муравейник.

Других людей здесь не было. Да и в целом место не казалось сильно обустроенным. Скорее заброшенным будто. Вероятно, о нем и не знал-то толком никто.

Но Костя знал. И привез.

Вышел первым. Дождался, пока Агата сделает то же самое. Ёжась, обнимая себя руками, озираясь…

Потому что даже под градусом, даже в самый-самый расслабленно-счастливый момент ей нельзя забывать о рисках.

Почувствовать себя почти так же, как в машине, она смогла, только убедившись, что они действительно одни.

Костя отвернулся, пошел в сторону хлипкого ограждения, которое скорее обозначало, где начинается резкий склон, а не спасло бы, споткнись кто-то и полети…

Агата не боялась высоты, но даже ей подходить к самому краю было немного боязно. А Косте — без проблем. Подошел. Встал. Засунул руки в карманы джинсов, смотрел перед собой…

Слышал, что Агата приближается, стуча каблуками, но не придавал этому особо значения. Так, будто… Ему привычно похуй. Есть ли она здесь.

Это даже успело сделать немного больно, но Агата взяла себя в руки. Остановилась рядом. Смотрела туда же, куда он…

Различала, что двигающиеся светящиеся точки — это машины. А менее яркие, неподвижные — здания. Отсюда город казался очень маленьким. И совсем не враждебным.

Будто игрушечным. Конструктор лего. А ты его властелин. Как хочешь — так построишь. И даже людей вроде как можно не бояться. Они же тоже маленькие. Кто-то не понравится — сожмешь двумя пальцами. Без жалости. Без угрызений совести. Без…

— Я когда-то вывел для себя идеальную формулу, как можно забить болт. На любое дерьмо. Независимо от размеров.

Костя заговорил, Агата застыла. Переварила, глянула на него.

Ее снова обволокло порывом ветра, захотелось сильнее обнять себя руками, а лучше прижаться к нему.

Но это как-то слишком романтично что ли… А они ведь не такие…

— Какую? — Агата спросила, делая еле-заметный микрошаг. Не для чего-то. Просто… Так был шанс, что его тепло станет ближе, и ей уютней.

Не ожидала, но Костя взялся за ее локоть, дернул на себя, сделал шаг назад, уступая свое место, сам же вжался грудью в ее спину, обнял своими руками поверх ее рук… Заставил затаить дыхание из-за того, как сходу стало тепло. Как хорошо стало…

— Нужно все сравнивать с масштабами вселенной. И тогда становится очевидно. Мы — пыль. Наши проблемы — пыль. Наши жизни — пыль. Мы абсолютно свободны в них, потому что от нас в итоге останется только пыль, как бы мы ни жили.

— Ты боишься смерти?

— Нет. Но я хочу жить. Потому что если я сдохну, кто тебя трахать будет? Ммм, Замочек? — Костя спросил, вполне осознанно сильней вжимаясь горячим пахом в ягодицы, ведя носом по щеке чуть повернувшейся девушки. Агата усмехнулась. — А знаешь, как это кайфово?

— Я серьезно, Кость… — И пусть мысли тут же поплыли, Агата попыталась вернуться к сути вопроса. Потому что сама она так и не смогла определиться. Были времена, когда боролась за жизнь отчаянно. Потом долго не могла разобраться, а зачем… Хотела умереть, жалела, что не умерла. Не истерично, не от отчаянья, а просто потому, что не видела ценности. Ни собственной. Ни окружающего ее мира. Потом же… Мысли пошли в другую сторону. Почему-то стало важно выживать. Вероятно, в ней снова заговорили инстинкты. Но что будет завтра — Агата не знала. И как будет вести себя, когда придет ее время — тоже. Допускала, что всё закончится как-то резко, а последним ее словом будет «блять», когда на голову обрушится кирпич или грохнется бутылка вина с полки. Единственное, чего Агате не хотелось — это мучиться. От болезни. Уж лучше, как с мамой случилось… Неожиданно, но… Последствия остались Агате, а маме — поглотившая пустота. Не рай и не ад. Конец приходит со смертью. Агата считала так.

— Я тоже серьезно. Нет. Не боюсь. Я её видел. В ней ничего страшного. Если отбросить эмоции, это просто закономерность. Иногда случайность. Иногда злой умысел. Но, насколько мне известно, альтернатива не предоставляется. Я не боюсь смерти. Я просто не думаю о ней. Мне есть, о чем думать. У меня много планов.

— А я думала когда-то, что если я умру… Даже никто ведь не узнает. Сеня зачешется месяца через два. Друзей у меня нет. Я никому не нужна. И решила, что… Ну что заведу себе кого-то, чтобы если вдруг…

Раньше Агата это не говорила. Знала, что звучит глупо. Костя спокойно мог высмеять. Он же только хмыкнул, оторвался от ее щеки, выпрямился, снова глядя на город. Они катались довольно долго. На горизонте видно было просветление.

Встречать здесь рассвет Агата не хотела, а может просто знала, что Костя не планирует оставаться — херня ведь романтическая, но сейчас уже было красиво. Уже можно было стараться запоминать на всю свою долгую и бессмысленную жизнь.

— Ты странная. Очень-очень странная…

Теперь усмехнулась уже Агата, опуская взгляд. Смотря сначала на свои ноги — поджатые пальчики в красивых босоножках…

Потом на его руки, обнимающие так крепко…

Более чем странная. Нормальная не покупала бы обувь без перспектив. И отношения без перспектив тоже не заводила, а она…

— Но пох. Мне нравится. Не бойся. Умрешь — похороним. Цветочки снова… Всё, как любишь…

— Придурок…

И пусть Агате было смешно, пусть губы сами собой расплывались в улыбке, а в глазах заблестели огоньки, она чувствовала святой долг возмутиться. Ткнула Костю локтем в бок, высвободилась, отступила…

Он успел нагреть ее своим телом. Достаточно, чтобы следующие несколько секунд постоять просто рядом.

Сделать шаг ближе в сторону ограждения, потом еще один… Остановиться на самом краю, заглянуть в черноту…

Понять, что скатишься — потом не соберут. Шею свернуть можно. Или просто ушибами отделаешься. Тут уж, как повезет…

Агата незаметно для себя же наклонялась, чувствуя, что та самая чернота будто манит…

На сердце и в голове по-прежнему было легко-легко. Шампанское сделало свое дело. И мысли такие…

Странные…

А что если…

Ну вот просто…

Бесцельно…

Сигануть и…

Вздрогнула, потом вскрикнула, когда ее подняло над землей, забросило на плечо.

Костя снова придержал под коленями, положил свободную руку на попу. Голую, естественно, платье-то задралось, а стринги не спасают…

— Глупости и риск, Агата. Грань. Помнишь?

Она помнила, но ответить не могла.

Просто знала, что Костя несет ее к машине подальше от обрыва. И не имела ничего против.