На третий день стали возвращаться наши разведывательные группы. Они, кстати, действовали внаглую: переодевшись в немецкую форму, на немецких же мотоциклах, носились без особой опаски. Даже небольшие колонны могли заинтересовать противника, а мотопатруль из двух-трех мотоциклов привлекал к себе гораздо меньшее внимание, да и маневренность у такой группы намного больше. Не все прошло гладко, пару раз все же разведчиков тормознули с проверкой, так что пришлось им вступать в бой, даже небольшие потери понесли, но вполне терпимо. Главное, свое задание они выполнили.

Как оказалось, Гудериан устроил свой штаб в одном из домов отдыха, неподалеку от небольшой деревушки. Раньше это была господская усадьба, которую советская власть переделала в дом отдуха трудящихся.

Собрав на совещание весь командный состав отряда, мы стали прикидывать, как нам незаметно выдвинуться к нашей цели. Тут ведь главное – сделать все незаметно, так как в случае нашего обнаружения сложить два и два – это как два пальца об асфальт. Немцы не дураки, и если увидят, что наш отряд движется в сторону штаба второй танковой группы, то понять, зачем мы туда идем, будет несложно, а как итог – засада на нашем пути и подтягивание всех возможных частей, чтобы перерезать нам все возможности отхода. И хотя до штаба Гудериана было чуть больше ста километров, шли мы туда три дня, вернее три ночи, и встали лагерем километрах в тридцати от самого штаба.

Сначала небольшая разведгруппа с рацией выдвигалась поздней ночью вперед и тщательно осматривала дорогу, по которой мы двигались, причем наш маршрут был проложен так, чтобы огибать все населенные пункты на нашем пути. Лишь убедившись, что на нашем пути никого нет, группа давала по рации отмашку, причем не голосовым сообщением или морзянкой, а в голосовом режиме на заданной частоте раздавалось «гх-гх», что означало – путь свободен, и только после этого наш отряд выдвигался вперед. Нам удалось незаметно передислоцироваться к месту назначения, и пока основной отряд устраивался на стоянку, разведчики снова ушли вперед, но на этот раз не на технике, а пешком. Мы простояли трое суток, прежде чем разведка вернулась.

Охранялся штаб Гудериана очень неплохо: батарея тяжелых зениток, две малокалиберные, усиленный пехотный батальон, танковая рота и две батареи противотанковых орудий. В селе неподалеку – еще пехотный батальон и зенитные и противотанковые батареи. Кроме того, километрах в пятнадцати был небольшой городишко, где тоже что-то было, как минимум еще рота пехоты, а может, и больше, просто у разведчиков уже не было времени все разузнать, а брать языка опасно: можно немцев насторожить.

Рассматривались два варианта, ночной и дневной, и у обоих были как плюсы, так и минусы. Днем немцы были в доме отдыха, а ночевать начальство ездило в расположенную в полутора километрах от дома отдыха деревню. И там и там сильная охрана. Конечно, если полезть напролом, то штаб все же уничтожим, но потери… Терять технику и людей мне категорически не хотелось, а потому надо думать.

Если напасть ночью на деревню, эффект внезапности, безусловно, есть, но ночной бой в населенном пункте… Потери все равно будут большие. Да и как там немецкое начальство отыскивать? Они же как тараканы по всем щелям попрячутся, и попробуй тогда их в темноте отыскать. А еще население деревни сильно пострадает, а это крайне нежелательно. Ударить днем? Тут население деревни не пострадает, но придется переть на приготовившихся к бою немцев, а траншеи и дзоты они уже отрыли, так что тоже потери, и немалые, нам обеспечены. Бесшумно мы к штабу не подберемся, закосить под немецкую колонну тоже не получится: немцы уже ученые и неизвестную колонну остановят еще на подступах, при этом приготовившись к бою.

Все же после общего обсуждения решили напасть днем на дом отдыха, вернее утром, после того, как немцы приедут в штаб. Но не просто так, а перед этим провести артподготовку. Шесть 122-миллиметровых гаубиц и двенадцать 120-миллиметровых минометов хорошо подготовят немцев к нашему появлению. Десятиминутная артподготовка, после чего артиллеристы и минометчики берут под прицел дорогу от деревни к штабу. Как только из деревни на помощь своему начальству выдвигаются расквартированные там части, так они ставят отсечный огонь, не давая им прийти на помощь штабным.

Мы в это время зачищаем штаб. После того как огнем артиллерии и минометов основные немецкие позиции будут если и не уничтожены, то, по крайней мере, хорошо прорежены, сильного сопротивления не будет. При этом разведкой были выявлены места расположения немецких орудий, как зенитных, так и противотанковых, и их будут тщательно отслеживать, чтобы в том случае, если они не будут уничтожены во время артналета, чуть позже, перед самой атакой, уничтожить их прицельными выстрелами.

По крайней мере, противотанковые орудия противник разместил по периметру, и как раз они наверняка будут уничтожены. Вот зенитные орудия располагались внутри, но не все. Дом отдыха – это вам не деревня: кроме, собственно говоря, самого дома отдыха, рядом только с десяток различных зданий, и почти все пространство просматривается. Просто на всякий случай, если каким-то чудом у немцев что-то уцелеет во время нашего артналета, потом это сразу добить прицельными выстрелами во время штурма.

Пехота выдвинулась заранее и заняла свои места сразу после прохождения немецких патрулей, которые держали под своим контролем окружающее пространство. Артиллерийские наводчики с рациями и охраной заняли свои места с раннего утра, и погода как на заказ – ясно и, главное, безветренно. Ровно в десять часов утра раздались первые выстрелы, и мощный фонтан от разрыва тяжелого фугасного снаряда раздался метрах в пятидесяти от немецких позиций. После еще двух пристрелочных выстрелов орудия ненадолго замолчали, зато послышался свист мин, и спустя пару минут уже вместе – гаубицы и тяжелые минометы – принялись перемешивать немецкие позиции с землей.

Как только раздались первые выстрелы, так сразу мехгруппа рванула вперед, стараясь как можно быстрей выйти на позицию. Дважды обстрел ненадолго прекращался, когда корректировщик переносил огонь артиллерии на новые цели, после чего возобновлялся. Через пятнадцать минут практически все немецкие орудия и большая часть личного состава были уничтожены. Тут как раз вперед выдвинулась наша бронетехника. Она не поперлась сразу в атаку, как только вышла к штабу, а, используя поправки корректировщиков, несколькими прицельными выстрелами с безопасного для себя расстояния уничтожила несколько чудом уцелевших немецких орудий и только после этого двинулась вперед.

Немецкие штабные, как только начался обстрел, сразу рванули в подвал, он оказался глубоким и вполне мог заменить собой бомбоубежище. Вот только ни один наш снаряд или мина так и не попали в здание штаба. Рядом да, случалось, но максимум, что произошло, так это осколками слегка посекло фасад здания да взрывной волной повыбивало окна.

Надо отдать немцам должное, охрана отстреливалась до конца, только полуоглушенным немцам было тяжело давать отпор. Если по самому зданию штаба не стреляли, по крайней мере, не вели по нему артиллерийский и минометный огонь, то остальные здания базы отдыха просто превратили в руины. Терять своих людей, штурмуя засевших там немцев, мы не хотели, а потому танки вели по ним огонь. Как только в окне появлялась фигура немца, спустя несколько секунд в него влетал фугасный снаряд. Да, танковые орудия было не сравнить с калибром гаубиц, но и их снарядов хватало, чтобы разнести помещение, а потому здания одно за другим превращались в груду обломков, да к тому же еще и горящих.