Шрифт:
Закладка:
Получили Вы карточку жены, мою и множество разных писем? Сообщите сие. И примите уверени[е] в глубочайшем почтении Вашего беспокойного
Жена-то Вам кланяется!
159
Ф. И. ШАЛЯПИНУ
14 или 15 [27 или 28] сентября 1901, Н.-Новгород.
Дорогой мой, мой славный Федор!
Спасибо за телеграммы! Пожми крепко руку барона.
Прости, я должен обратиться к тебе с просьбой. Писательница Вербицкая просит меня уговорить тебя, Шаляпина, дать концерт в пользу московских учащихся женщин. Есть общество помощи учащимся женщинам в Москве, оно содержит два общежития д. я курсисток, три столовых, и требуется ему на это до 6000 р. в год, а средств, кроме членских взносов — нет. Да еще это общество выдает пособия по 5 р. в месяц двумстам курсисткам, причем прошений о пособиях ежегодно поступает до 500.
Голубчик, если ты можешь — помоги им!
Кстати: вчера я получил бумагу из департамента полиции. Жить в Нижнем мне запрещают, и я вскоре должен выехать в какой-нибудь уездный город Нижегородской] губернии). Вот-те и в Москву поехал!
Хочу всячески хлопотать о том, чтоб меня пустили в Крым. Зимой в уездном городе издохнешь от холода и всяких неудобств. А для детей это тоже неудобно.
Вот похлопочи-ка, чтобы мне разрешили в Крым-то ехать!
Я хочу попросить письмом князя Святополка-Мирского об этом. Насчет возможности дать концерт будь добр извести в Москве Вербицкую. Ее адрес: Гранатный переулок, д. Риттих, г-же А. Вербицкой.
Общество предлагает тебе за концерт 500 р. Ну, голубчик мой, до свидания! Когда-то увидимся?
Крепко жму руку.
Все наши кланяются тебе, желают доброго здоровья и всего хорошего!
160
А. П. ЧЕХОВУ
Не ранее 15 [28] сентября 1901, Н.-Новгород.
Дорогой Антон Павлович!
Департамент полиции предписал мне немедленно выехать из Нижнего в один из уездных городов губернии по моему выбору. Срока, на который высылают меня, — не назначено, а потому — и еще по некоторым соображениям — я могу, кажется безошибочно, быть уверенным, что весной меня отправят года на два в Вятку или Архангельск. Сие обстоятельство жить мне не мешает, ничуть меня не беспокоит, и вообще — чорт с ними!
Но пока, до весны, я предпочел бы пожить в Крыму, а не в Сергаче или в Лукоянове, и с этой целью подал просьбу — разрешить мне поездку в Крым. Так что — может быть, скоро увидимся.
Драму пишу во всю мочь и чувствую, что она не выходит у меня. Дал слово Немировичу прислать ему в конце сентября и хочу слово сдержать.
Пока — до свидания! Ольге Леонардовне — поклон! Если видите Льва Николаевича — передайте ему мое сердечное пожелание здоровья!
Пишите, пожалуйста, на жену, а то мои письма все еще просматриваются жандармами и задерживаются. Останусь здесь, наверное, до октября, чтобы успеть распродать вещи и собраться в путь.
161
К. П. ПЯТНИЦКОМУ
20 или 21 сентября [3 или 4 октября] 1901, Н.-Новгород.
№ 1
Мой попечитель!
Насчет дома — со мной уже прошло. Это был маленький припадок чувства собственности, а теперь я не хотел бы даже, чтоб мне подарили дом.
Отвечаю на два Ваших письма, одновременно полученные женой. Вам я пишу теперь — почти каждый день — Вы получаете письма? Думаю, что — да. Но, чтобы знать, куда они деваются, с настоящего письма буду нумеровать мою переписку. Если Вы получите все №№ до, скажем, пятого, а потом получите 7-й № — я буду знать, кто получил 6-й.
Нужно держать корреспонденцию в порядке… Многоточие.
О деньгах. Ох, я знаю, что трачу очень много денег! Но было бы хуже, если б я, имея их, не тратил. Ведь так? Ну, конечно. А время стоит — очень нуждающееся в деньгах. Вот у нас «статистический бунт». Один статистик, Дивильковский, замечательно хороший и даровитый человек, остается без заработка, с беременной женой в Ардатове, откуда ему нужно ехать в Питер, 350 р. Он, Див[ильковский], придет к Вам просить переводов — переводит какие-то науки у Ермолаевой — Вы, пожалуйста, обратите на него внимание. Разгром в гимназии. Исключено 2 без права поступления, 8 — с правом. Одному, сироте, нужно ехать в Томск, другому — в Бронницы, 80 р. Ученик технического училища, исключенный из оного за любовь к правде, едет в Гренобль учиться электротехнике, 100 р. Все сии события происходят в течение месяца. Право же, мы очень немного тратим на себя, как говорит Катеринка. Но все же р[ублей] 250, я думаю.
Пожалуйста, — очень прошу! — высылайте Израилевич аккуратно, а то она испугается.
Сегодня был у меня неувядаемый Гарин, завтра будет неувядаемый Анненский. Завтра же мне, наконец, официально объявят о выезде из Нижнего.
Дня через три, четыре кончу драму, выпишу сюда Немировича[-Данченко] и прочитаю ему. Как бы мне хотелось, чтоб при этом присутствовали Вы, мой славный, мой добрый друг. Но я не смею просить Вас о приезде сюда на денек, хотя знаю, что Вам необходимо бы оторваться от работы хоть на день. Вы, ей-богу, так много работаете, что, я боюсь, не замечаете, — не имеете времени заметить, — как интересна жизнь и какое это удовольствие жить на земле, хотя Вольтер и назвал ее сумасшедшим домом солнечной системы. И — знаете — быть может, именно потому интересно, что сумасшедший дом.
Знаете, — я раньше говорил — терпеть не могу здравомыслящих людей! Теперь я прибавляю — кроме Константина Пятницкого, которого и люблю и уважаю. И знаете, почему так говорю?
Плохо я верю в Ваше здравомыслие, ей-богу, плохо! Вы ловко притворяетесь, но Вы — тоже безумец. Это — факт.
Обнимаю Вас крепко.
А может, Вы приедете на драму? Предупредите тогда телеграммой.
Урра! Петров сбежал из Самары, и я вижу его пред собой. И гусли с ним, и рожа его чудная с ним! Проклятый человек! Его за это мировой судья засадит на две недели. Но — молодец. Я о нем соскучился. Он — обо мне!
Кланяется Вам, хохочет, чудит!
162
А. П. ЧЕХОВУ
