Я почувствовала негодование.

– По какому праву вообще ты стала читать мой дневник? По какому праву ты рылась в моих вещах?

Она рассмеялась и покачала головой.

– Ты хренова лицемерка, Лора, – сказала она, открывая дневник.

Она пролистала до нужной страницы – и я, черт возьми, точно знала, до какой – и прочитала вслух:

– «Я достала парик из кладовки и повернулась к зеркалу. Я убрала наверх волосы, надела парик и сняла очки. Из зеркала на меня смотрела Кэт Вольф».

Она захлопнула дневник с громким звуком.

– И ты еще имеешь наглость спрашивать меня, по какому праву я рылась в твоих вещах? Ты издеваешься? Ты предала меня, Лора. Ты меня использовала.

– Прости, Кэт, – сказала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

Она была права. Я это сделала. Я предала ее. Я предала ее доверие. И я никак не могла оправдаться, только не за это.

– Мне так жаль. Мне не следовало так поступать.

– Ты хоть представляешь, что я для тебя сделала? – закричала она. – Без меня ты была бы никем! Никем! Ты сейчас была бы в Пенсильвании, работала бы в «Таргет» и жила бы с этими маленькими узколобыми человечками – твоими родителями. Ты была бы никем! Ты и есть никто!

С этими словами она развернулась и швырнула мой дневник с крыши. Я вскрикнула и подбежала к перилам, откуда наблюдала падение моего розового дневника на улицу внизу. Несколько мгновений я пребывала в шоке, а затем повернулась к ней.

Кэт сделала глубокий вдох. Она даже не могла смотреть на меня.

– Я хочу, чтобы ты съехала отсюда к завтрашнему вечеру. Я не позволю тебе и дальше использовать меня.

Не проронив больше ни слова, она зашла внутрь и хлопнула дверью.

Как только я посчитала, что горизонт чист, я пробежала через патио, затем вниз по лестнице, пересекла гостиную, оттуда выбежала к лифту, потом через лобби прямо на кипящую жизнью улицу. Сперва я не могла отыскать дневник. Повсюду были машины и люди, и я думала лишь о том, что в любой миг самые мои личные, тайные мысли могут попасть в руки первого встречного.

Наконец я нашла его, обложка вся намокла и почти разваливалась, но он был цел. Я вернулась наверх в свою комнату и аккуратно разложила его сушиться на полу ванной. Пока он высыхал, я собрала вещи.

Закончив паковаться, я спустилась вниз и попыталась поговорить с ней.

– Кэт, это я, – позвала я, стоя перед закрытой дверью ее спальни, и постучала.

Ответа не было.

– Кэт, – повторила я.

В порыве отчаяния я открыла дверь. Но комната была пуста, свет погашен. Куда она ушла, я не имела понятия.

Мне нужно было найти жилье меньше чем за двадцать четыре часа. Я сразу залезла в «Крейглист» и обзвонила почти всех в списке, либо отправила им электронные письма. Я звонила в отели. Звонила агентам. В общем, попытала счастье везде где можно. И мне все же удалось найти одно местечко в Ист-Виллидже, и я сняла квартиру, даже не съездив посмотреть. Судя по фотографиям, оно было не самым изысканным, к тому же чуть дороже, чем я могла себе позволить, зато там была спальня и современная кухня, и оно было рядом с парком.

Кэт дала мне 15 000 долларов в качестве аванса по авансу, и только это меня и спасло. К счастью, суммы как раз хватало, чтобы заплатить аренду за первый месяц и внести депозит, и при этом оставались деньги на оплату всяких издержек и еды.

Когда я уходила, то увидела Боба, стоящего рядом с кроссовером возле входа в «Плазу». Проходя мимо, я помахала ему. Но он и не взглянул на меня. А Кэт все еще нигде не было.

И вот так просто все было кончено.

Мне даже было некогда попрощаться с местом, которое я целый год звала своим домом. Я всегда знала, что это рано или поздно кончится. Все было слишком хрупко и шатко. Все это время я полностью зависела от милости Кэт – только я никогда не думала, что все закончится вот так. Даже не знаю, как я ко всему этому отношусь. У меня словно отшибло все чувства. Никаких чувств, полнейший шок и только желание вернуться назад во времени и не дать этому произойти.

Не знаю, что будет дальше.