***

На часах почти полдень, а я никак не могу заставить себя вылезти из-под одеяла. Мне холодно и, кажется, от нервов поднялась температура. Сегодня мне опять снилась кровь, похищение, Лора и душераздирающие крики. Теперь мои кошмары приправлены горечью от того, что Давид как не принадлежал мне, так и не принадлежит. Розовые очки с треском разбились.

Беру в руки телефон и подрагивающими пальцами вбиваю туда номер, указанный на визитке психолога. Кажется, если я не получу от неё несколько подбадривающих слов и каплю спокойствия, то сорвусь и наделаю глупостей.

- Слушаю, Катя, - её голос звучит уравновешенно и тепло.

- Мне нужно встретиться с вами.

Елена замолкает. Должно быть её график плотно забит, и она раздумывает куда бы втиснуть девушку, разговаривающую истеричным тоном. Мне нужно… правда нужно поговорить. Иначе я свихнусь от боли, разрывающей меня на кусочки.

- Сможешь приехать в три? – спрашивает Елена минутой погодя.

- Да. Да, конечно, смогу.

Кое-как привожу себя в порядок, умываю лицо водой, надеваю первую попавшуюся одежду и спускаюсь на кухню. Раиса обижается на меня. Я вижу это по плотно поджатым губам и взгляду с немым укором. Сегодня она трижды приходила ко мне в комнату: первый раз ругала за то, что я не поужинала, последующие два звала на завтрак.

- Мне пришлось соврать Давиду Ильдаровичу, - произносит в тот момент, когда я прожевываю кусочек мяса. – Он спрашивал, как ты питаешься, Катя.

- Не волнуйтесь, Раиса, я не выдам наш секрет.

- Хорошо бы. Я не хочу лишиться работы в доме Юсупова. Здесь отличные условия и хорошо платят.

Я чувствую себя виноватой перед Раисой, поэтому завтрак запихиваю себя с трудом и до последней крошки несмотря на то, что не была голодна. Спрашивать у домработницы о том, уехал ли Давид на работу не хочется. Я же знаю, что да, потому что у него ненормированный график и отсутствуют выходные.

В кабинете психолога царит уютная обстановка и пахнет аромосвечами. Поудобнее сажусь в кресло и кладу вспотевшие ладони себе на колени. Елена задает стандартные вопросы о том, как прошли дни, когда мы не виделись. Встречалась ли я с друзьями и как часто думала о ребёнке, которого потеряла. В свою очередь я делюсь с ней тем, что узнала о предательстве любимого человека и это окончательно меня добило.

- Он ничего мне не обещал, - вытираю кончиками пальцев непрошенные слёзы. - Я знала на что шла в отношениях с ним, но сейчас мне по-настоящему больно.

- Как насчёт поговорить с партнером об этом? – Елена склоняет голову набок и внимательно на меня смотрит.

- Я уже задавала ему вопросы ранее. Он сказал, что не обязан отчитываться.

- Ты не должна держать боль в себе, Катя, - мягко произносит Елена. – На тебя слишком много всего свалилось и, если держать такие моменты взаперти, это может очень плохо закончиться. Поговори со своим партнёром, скажи о том, что чувствуешь. Тебе больно и неприятно – не молчи! Нельзя жить в постоянном стрессе и изводить себя. Ничего уже не изменить: ни потерю ребёнка, ни предательство любимого человека, нужно перестать цепляться за прошлое как утопающий за соломинку. Вместо того, чтобы строить новые планы на будущее, тебя засасывает в чёрную бездну.

Из кабинета Елены я выхожу всё такая же сломленная, но теперь уже полная надежд что-то исправить в своей жизни. Для начала мне нужно поговорить с Юсуповым. Я знаю, что моя мать, которая умерла от передозировки наркотиков, не хотела бы, чтобы её дочь так же упала на дно. Я обязана выжить и вытянуть себя из тягучего болота.

Домой в этот раз не тороплюсь. Захожу в кафе, чтобы перекусить, а затем долго блуждаю по магазинам. Остановившись у стеклянной витрины, сначала не узнаю себя: слишком худая, осунувшаяся, с потухшими глазами и безрадостным лицом. Мне всего двадцать два, а выгляжу словно потрёпанная жизнью возрастная женщина. Начинаю даже понимать Давида в том, почему он трахает других. Не каждый захочет видеть рядом с собой такую, как я.

На подъезде к дому меня начинает сильно колотить, потому что я вижу у центрального входа черный внедорожник Давида. Это означает, что он дома и оттянуть момент разговора с ним никак не получиться.

Выпрыгнув из автомобиля, неспешно поднимаюсь по ступеням. Вздрагиваю, когда слышу цокот каблуков наверху. Поднимаю голову, ёжусь от внимательного оценивающего взгляда. Это она, та самая брюнетка с пухлыми губами и пикантной горбинкой на носу. Мы встречались с ней на мероприятиях раньше и теперь она невозмутимо выходит из особняка с папками и бумагами. Она работает на Давида? Очень даже удобно…

- Здравствуй, Катя, - из её уст звучит голос, который я слышала в динамике телефона.

В тот день, когда оставшиеся крупицы надежды на будущее с Давидом покинули меня. Она спит с моим мужем, ласкает его и утешается в его объятиях точно, как любила делать я.

Хочется сквозь землю провалиться, потому что на её фоне я точно проигрываю. С тонким хвостиком на голове, без макияжа, в удобных джинсах и футболке… Брюнетка похожа за фотомодель из глянцевого журнала. Красивые формы в узкой обтягивающей юбке, внушительный бюст и чувственные губы с алой помадой. Судя по дерзкому взгляду с явным превосходством, она тоже видит этот контраст.

- Здравствуйте, - бормочу себе под нос и проскальзываю мимо неё.

- Меня Ниной зовут, - слышу её голос себе в спину, прежде чем оказываюсь за дверью.

Первым делом бегу в ванную. Долго стою под водой и намыливаю собственное тело, которое вызывает у меня отвращение. Теперь я окончательно сломлена и добита. Сердце больше не кровоточит и не болит, оно просто не бьётся.

Соорудив на голове ровный пучок, натягиваю на себя домашнее платье и выхожу из комнаты.