– Я вам верю, но в том-то и дело... Верит мой разум и моя душа верит, а вот нервы – нет. Я паникую. Чтобы получить назад себя прежнего, нужно убрать эту чертову панику.

Ксанте Ке-орн помедлил в нерешительности, но все-таки кивнул.

– Хорошо, пусть будет так, пейте этот лимонад. Может, лучше сделать это в одиночестве?

– Много пить вообще вредно, а пить в одиночку для людей – начало конца. Так что давайте сделаем это вдвоем, капитан. Ангелина, я попрошу тебя остаться и просто посидеть рядом.

… Март взял в руки бокал и осмотрел жидкость на просвет. Попробовал и ощутил на языке пронзительный пряный вкус. Проглотил глоток, ожидая эффекта, но ничего не произошло, тогда он допил стакан до конца и наполнил второй.

– Ваше здоровье, капитан!

«Странно, почему эту штуку называют лимонадом. Скорее, ликер, хотя...».

Шеф Кси опустошил второй стакан поставил его на стол и откинулся на спинку кресла. Поначалу ничего не изменилось. Потом космос за иллюминатором чуть шевельнулся. Звезды плыли, сливаясь в образы и лица. Образы становились звуками, звуки – ощущениями, эмоции – словами. «Господи, как это больно... и как великолепно. Жаль, когда все кончится, воспоминаний не останется...». Он попытался встать и, возможно, поднялся на ноги, мир бросился навстречу, события последних дней, месяцев, лет, слились в один пестрый поток, приобретая непостижимые прежде качества – скрытые мотивы, тонкие взаимосвязи.

– Я люблю Тину, – сказал Март, и звезды согласно полыхнули мириадами оттенков.

– Я больше не боюсь смерти, – сказал он, и этот краткий миг сказанное было правдой.

– Я зря обидел Ангелину...

Марту почудился ее смех, но этот звук затерялся в тысяче других звуков. Правда перестала казаться уместной или неуместной, слова сами срывались с языка.

– На Гиркане я хотел убить вас, капитан, хорошо, что не смог.

– Мой кузен сидит в тюрьме, я ничего не сделал, чтобы вытащить его.

«Хватит, хватит уж, держи его», – послышался голос Ангелины, на этот раз с нотками нервного веселья. Звезды слились в сплошной вихрь. Что-то неопределенное крепко держало шефа Кси, мешая ему вырваться. «Я понял, почему это запретили на Земле, – подумал Рей, жмурясь от звездного высверка. – Такое не для земных людей». Вселенная расширялась, галактики разбегались в разные стороны. Поток света ударил в глазницы и сменился глубокой тьмой. Эта тьма вызывал почти позабытое ощущение покоя...

Март очнулся. Что-то крепко держало его поперек спины. Шершавая ткань касалась щеки. После попытки высвободиться его неспешно и аккуратно отпустили.

– Что я сейчас делал? – поинтересовался смущенный шеф Кси.

Он потрогал собственное лицо, оно оказалось мокрым.

– Я что – плакал у вас на плече, капитан?

Ксанте Ке-орн пробормотал что-то невразумительное.

– Именно так, – ехидно сообщила Ангелина, – мы тебя едва поймали, ты пробовал пройти сквозь иллюминатор. Жаль, что Флетчер не видел, как ты обнимаешься со стратегическим противником Альянса. Кстати, у меня на плече поплакать не получилось, я отгородилась стулом. Ну как, дорогой друг, теперь тебе стало полегче?

– Пожалуй, да, но мне ужасно стыдно и мучает вопрос, что я все-таки наговорил.

– Ну, твои шпионские тайны в основном остались при тебе, но зато твои личные секреты...

– Все, понял, пожалуйста, молчи. Капитан, я приношу свои извинения за неадекватное поведение. Это больше не повторится. Спасибо, что не сломали мои едва зажившие ребра.

– Не стоит извинений. Когда землянине говорят правду, я ничего не имею против.

– Я ляпнул какую-то грубость?

– Нет. Вы описали, что с вами делали специалисты Сой-карна. Мне очень жаль. Они приписали вам даже ликвидацию Сай-фина – то, что сделал я. И вы молчали?

– Одним обвинением больше, одним меньше... какая разница? Генерал обещал мне жизнь взамен на с сдачу всех подряд, но, конечно, врал.

– А если нет?

– Послушайте, капитан... Я не мог отдать Сой-карну ни вас, ни своих людей. Тот, кто предпочитает смерти позор, получает и смерть, и позор в комплекте. Вы все еще думаете, что я плохой союзник?

– Я так не думаю, друг.

«Все-таки я теперь «друг», – подумал Март, – Какой прогресс...»

– Я не всегда был таким хорошим.

– Прошлое осталось в прошлом. Ла-ханц поклялся, что физически вы поправитесь, но, если позволите, я дам вам один совет... Попросите госпожа Зинаиду убрать из вашего сознания болезненные воспоминания.

– Но я не хочу ничего забывать.

– Она может оставить вам память о фактах, но убрать эмоциональную окраску.

– Идея сомнительная, хотя я подумаю.

– Отлично, мы проводим вас до каюты...

Каюта на «Фениксо» показалась Марту роскошной. Оставшись в одиночестве, он рухнул на кровать и уставился в потолок. «Всего ожидал, только не такой странной гулянки. Хорошо еще, что наноботы Кая помогли довольно быстро очнуться». Ощущение неловкости пока не прошло, зато паника бесследно исчезла. Март закрыл глаза и провалился в сон без сновидений.

* * *

На борту фрегата «Фениксо»

Огромный корабль будто крошечная песчинка шел сквозь бесконечную черноту космоса. Временами Марта охватывало мучительное нетерпение, но потом оно отступало, сменяясь апатией. Прежняя паника прошла, но вместо нее пришли сны. В этих снах фигурировал Сой-карн, иногда иронически настроенный, иногда торжествующий. После каждой такой ночи мокрый от испарины шеф Кси просыпался в своей роскошной каюте, брел в душ, стоял там под горячими струями, одевался и бродил по кораблю, иногда в компании Ангелины, иногда в одиночестве или с Мио. Ксанте Ке-орн проводил время на мостике или в архиве и в других местах не показывался. Они снова встретились только через четыре дня после банкета, когда измученный ожиданием шеф Кси сам явился в библиотеку.

– У нас две недели до точки рандеву с Келли? Почему так долго? – спросил Март, рассеянно рассматривая собственную руку.

Рубцы от наручников исчезли, но в пальцах еще ощущалась противная слабость. Зеркальная панель отразила осунувшееся лицо и побелевшие короткие волосы.

– Ради осторожности. «Фениксо» могли выследить по остаточной радиации, – ответил Ксанте Ке-орн, деликатно глядя немного в сторону.

– По-моему, вы просто тянете время.

Шеф Кси прижался лбом к иллюминатору, ощущая холод стекла и биение пульса в венах.