влюблена в него. Но если взять в расчет избиения, попытку изнасилования, поджог моего дома и, очевидно, попытку убить меня, он получил именно то, что заслужил.

– Великолепно, – наконец произношу я, а Миллер широко улыбается и еще раз сжимает мое бедро.

– И правда, великолепно, – отвечает офицер Сэмьюэлс. – Было бы неплохо, если бы вы присутствовали на первичных слушаниях на следующей неделе, ты и Миллер.

– Да, конечно, – соглашаюсь я. – Все, что потребуется.

– Отлично. Я буду ждать твоего звонка.

Мы прощаемся, и я заканчиваю звонок, положив телефон на центральную консоль и шокировано посмотрев на Миллера.

– Его и правда упекут за решетку, – выдыхаю я в неверии.

Миллер смотрит на мое лицо и берет меня за руку, положив ее на коробку передач, чтобы продолжить поездку.

– Ты в порядке? – спрашивает он.

– Да… Кажется, да. У меня как будто огромный камень упал с плеч, и теперь я по-настоящему свободна, – говорю я. – Теперь мне никогда не придется беспокоиться о том, что он может причинить мне вред.

– Ты даже представить не можешь, насколько счастливым меня сделал этот звонок. – Миллер бросает взгляд на меня, после чего переводит его обратно на дорогу, и я понимаю, что он, должно быть, испытывает то же облегчение, что и я, когда понимает, что ему больше не придется постоянно быть начеку.

Он снова смотрит на меня, и я внезапно понимаю, что в машине очень жарко.

– Вам лучше сконцентрироваться на дороге, мистер Кейн, – говорю я ему. – Потому что, если вы продолжите смотреть на меня так, вы пропустите игру.

– Это обещание? – спрашивает он, его глаза темнеют от голода, и его глубокий голос переворачивает что-то во мне.

– Ты же знаешь, что да, – мои щеки розовеют, и я сжимаю ноги.

– Черт, – прошипел он. – Детка, не искушай меня. Мне нельзя пропустить игру.

– Хорошо, я буду хорошей девочкой, – улыбаюсь я, невинно похлопав ресницами. – Но просто знай, что как только мы приедем домой вечером, я планирую быть очень, очень плохой девочкой.

Миллер почти съезжает с дороги и во все глаза смотрит на меня, после чего пытается выбросить из головы этот образ.

– Ты такая подлая, – смеется он, припарковавшись у ледовой арены.

Я уже собираюсь выйти из машины, когда он крепко хватает меня за руку и притягивает обратно.

– Подожди минутку, – говорит он.

Я оглядываюсь на него, нахмурив брови, не понимая, что его задержало. Обычно он не мог дождаться момента выхода на лед в день игры.

– Что такое? – спрашиваю я, надеясь, что все в порядке.

Он дарит мне одну из своих ослепительных улыбок, из-за которой мое сердце пропускает удар, затем отстегивает ремень, чтобы полностью повернуться и посмотреть на меня. Я жду, пытаясь понять, что происходит.

Миллер достает коробку с заднего сиденья и вручает мне. Я осторожно беру ее и пытаюсь прочитать его выражение лица.

– Что это? – спрашиваю я, поворачивая коробку из стороны в сторону, пока пытаюсь понять, что в ней находится.

Я сажусь к нему лицом, чтобы разгадать по его лицу.

Он еще раз улыбается мне, в его глазах пляшут потрясающие искры.

– Открой, – приказывает он.

Он отпускает мою руку, чтобы я смогла открыть загадочную голубую коробку. Я бросаю на него еще один взгляд и вижу, как он наблюдает за мной с нервным видом.

– Ты в порядке? – издеваюсь я, моя рука зависает над крышкой.

– Заткнись и открой уже эту чертову коробку, – требует он, на его лице растягивается глупая улыбка.

Решив превратить его мучения, я открываю коробку и заглядываю внутрь. Там лежит новая камера. Я резко втягиваю воздух, мое сердце бьется чаще.

Какого. Черта?

– Ты серьезно? – пищу я. Эта штука, скорее всего, стоила ему почки. – Я не могу принять это.

– Можешь и примешь, – отвечает он. – Я знаю, как ты любила свою старую камеру, и я не мог выдержать твой взгляд, когда ты увидела, что от нее осталось. Я пообещал себе, что сделаю все возможно, лишь бы никогда больше не видеть тебя настолько расстроенной. Я знаю, что это никогда не заменит то, что ты потеряла, и те фотографии, которые ты сделала. Я даже не знаю, правильный ли это бренд, но парень в магазине сказал, что она хорошая.

– Миллер, – выдыхаю я, не в силах подобрать слов, слезы затуманивают мой взгляд.

Я кладу камеру обратно в коробку и перелезаю через центральную консоль, чтобы сесть к нему на колени. Миллер обнимает меня и тянет к себе, пока из моих глаз текут слезы.

– Спасибо большое. Она идеальная.

– Я рад. – Улыбается он, поцеловав меня. – Она уже настроена и готова к использованию, так что ты сможешь опробовать ее во время игры.

– Серьезно? – широко улыбаюсь я, пока он вытирает мои щеки.

– Конечно. Все, что угодно ради моей девочки, – ответил Миллер. – Ты потеряла все в пожаре, а я почти потерял тебя. Я знаю, что нам нужно еще много чего заменить, но я хотел помочь тебе начать.

– Боже, я не знаю, как отблагодарить тебя, – говорю я, почти растаяв от того, как она сказал нам. – Она великолепная. Я так сильно тебя люблю!

– Я знаю пару способов, как ты сможешь меня отблагодарить, – шутит он, а его руки спускаются по моему телу и хватают мою задницу.

– О, поверь мне, я тоже знаю, – отвечаю я, соблазнительно улыбнувшись.

Если бы мы не закончили в тот момент, меня бы точно нагнули на заднем сиденье. Поэтому мы быстро выбираемся из машины и входим в здание арены. В одном из коридоров мы расходимся: Миллер направляется в раздевалку, а я иду на трибуны. Заметив Софи на нашем обычном месте, я поднимаюсь к не и сажусь рядом с довольной улыбкой.

– Что это с тобой? Выглядишь, как будто на седьмом небе от счастья, – выдыхает она, изображая ужас.

– Заткнись, – рассмеявшись, я шлепаю ее по плечу. – У меня просто выдался очень хороший день.

Я улыбаюсь ей, показывая новую камеру.

– Какого хрена? – пищит она, глядя на нее во все глаза.

– Да, я тоже так подумала, – посмеялась я. – Миллер купил ее мне. Он хотел заменить мою старую.

– Ничего себе. Он, должно быть, потратил целое состояние на нее, – вздыхает она, взяв камеру и покрутив ее в руках, после чего делает пару снимков. – Черт, а она хороша. Этот парень без ума от тебя.

– Да, – улыбаюсь я. – Это так.

Мы копаемся в моей новой камере, пока толпа постепенно заполняет каждое место вокруг нас в ожидании узнать, какая же команда пройдет в полуфинал в Чикаго.

Я спускаюсь вниз к