сразу обозначив, что на минутку. По дороге мы с ним обсуждали международное положение, войну во Вьетнаме и как всё это возможно увязать с этим документом, что мы сейчас на лекции разбирали? И мужик так увлекся моими ответами, что, когда добрались до его кабинета, минутка превратилась в четверть часа. Зато он очень долго тряс мне руку на прощание.

Ушёл от него с небольшой лёгкой коробочкой. Дома оказалось, что там набор из шести цветных рюмок из тонкого розового стекла. Достойная вещь, молодцы наши, не хуже чехов соорудили красоту…

В коридоре стояли две большие плоские коробки, судя по бумажным наклейкам, с детскими кроватками.

— Это откуда уже? — удивлённо спросил я.

— Это Загит с Аннушкой, — выглянула очень довольная мама.

Она передала, что Галия после работы поедет в «Детский мир» с моим талоном.

— Наверное, что-то для маленьких привезёт, — подмигнул я ей, накладывая себе поесть и заодно думая, когда теперь в деревню съездить, кроватки отвезти? А что подмигивал-то… Мама беременна, Ксюша по соседству беременна, а у Галии талон такой ценный…

— Да зачем нам? — правильно поняла меня мама, — столько вещей уже! И Инна вашим приготовила уже целый мешок после Саньки, заберёте, кстати, после новоселья. А от ваших, вообще, всё в двух вариантах остаётся.

— Ну, тоже верно, — согласился я.

— Кстати, доктор сегодня предупредил, что стало больше простуды, — сказала мама. — Посоветовал чаще проветривать помещения.

Отправил маму домой отдыхать и, пока не пришла жена, валялся у нас на кровати, обложенный детьми и животными. Галия накупила в «Детском мире» носков, колготок, рубашек, спортивных костюмов лет на десять вперёд. И ещё для грудняшей вещей. Ну, как я в отличие от мамы, и ожидал.

— Это на подарки Ксюше и твоей маме, — пояснила она мне, хотя я и не спрашивал.

Мы вместе искупали мальчишек. С тех пор, как мы стали их купать в большой ванне сразу обоих, это перестало быть такой грандиозной по сложности процедурой. Но времени стало занимать явно больше. Ванна постепенно обросла по всему периметру игрушками. Малым нравилось плескаться, и быстро помыться и уйти они категорически отказывались.

А мы то сидели с женой рядом с ванной на корточках, то стояли на коленях, когда ноги уставали — страховали малых, чтоб не нахлебались в пылу забав, и болтали о своём.

— Хорошо, что мама договорилась на работе со столовой, — проговорил я. — У меня такой камень с души свалился. Только не хватало на такую ораву гостей готовить.

— Да. Главное к дому близко, — поддержала меня жена. — Если дети раскапризничаются, мы сразу уйдём.

— Да вообще, здорово, что всем рядом! — ответил я.

Набрызгавшись и наоравшись от восторга, дети притихли, выпили на ночь свой кефирчик и быстро заснули.

— Слушали сегодня с начальницей твоё выступление по радио про США, — шёпотом поделилась жена, прижимаясь ко мне под одеялом, — ты так интересно рассказывал! Ольга Вениаминовна удивилась и сказала, что ты очень умный для своего возраста. Столько уже передач подряд держишь высокую планку. И что мне с тобой очень повезло!

— Вот с этим даже спорить не буду, — улыбнулся я, прижимая её к себе.

В пятницу Галия уехала на работу, Ирина Леонидовна заступила на дежурство, а я начал, проводив жену, планировать свой день. Сегодня должны приехать наши из деревни. Завтра маме сорок пять. Надо бы побеседовать и с бабушкой, и с Никифоровной. А ещё нужно кровь из носу на тренировку вечером попасть.

Так… Отвезу в деревню бабушек и кроватки. Хотя одной машиной не получится… Четверо стариков и коробки в машину не влезут. Размер у коробок побольше багажника… Придётся Ахмада просить ехать двумя машинами. А то некрасиво получится — кроватки повёз на машине, а стариков на автобус отправил.

Стоило вспомнить про мамин день рождения, так сразу вспомнил и про коробку с подарком, что привёз вчера от Дианы. Куда она делась? Галия вчера покупками из «Детского мира» всю нашу кровать завалила. И сапоги мамины где-то там были? Блин… Я просил Эль Хажжей в «Берёзке» купить маме сапоги без каблука. Они выбрали тёмно-коричневые югославские на белой сплошной подошве. Диана сказала, что это очень модно и маме будет в них очень удобно ходить и сейчас, и потом… Но где же они?

Нашёл все же коробку в шкафу, в самом низу, под висящей одеждой. Фух, чуть не поседел… Уже начал думать, что кто-то выкинул, решив, что в коробке мусор всякий собрали… Даже начал строить грандиозные планы идти и проверить аккуратно, нет ли этой коробки в мусорных контейнерах…

Только я сел на кухне перевести дух с чашечкой кофе в руках, как зазвонил телефон. Это был Епихин, муж тётки Галии…

— Доброе утро, Павел! — бодро поздоровался он. — А нам звонили с телевидения!..

— Не понял…

— Наш таксопарк будут снимать для тележурнала «Фитиль», — радостно сообщил он.

— «Фитиль» — это же сатира и сарказм, — не понял я, чего он так радуется.

— Да. Но! Про другие таксопарки будет сатира и сарказм, а про наш пятый — что мы все из себя положительные. И кстати, нам решено отдать победу в соцсоревновании за первый квартал этого года.

— Ну, надо же… Поздравляю!

— Съёмки будут в апреле. Надо сейчас быстренько помещения подновить. Волошин помчался в Управление доложить о съёмках и выбить под это дело спецодежду новую для рабочих и денег на хотя бы косметический ремонт.

— Правильно, — улыбнулся я. — Молодцы, быстро соображаете.

Мы попрощались. Слава богу, он не сказал ничего такого, чего не надо было бы слышать товарищу капитану.

Надо будет ему сказать, что бригада студенческая есть, если что. Заработки наших подрабатывающих на стройке студентов, как и стабильно уловимый запах колбасы из их комнат, будоражили общагу МГУ, и желающих присоединиться к одной из бригад, как я выяснил, было море. Но не по-домашнему, естественно, телефону.

Но сколько последствий у этого рейда…

* * *

Святославль. Хлебозавод.

— Полянская, зайди ко мне, — потребовал начальник ПСХ Окимкин с мрачным видом, только она пришла на работу.

— Что случилось, Борис Львович? — вошла к нему в кабинет Оксана.

— Да не пугайся так, — смягчился он, увидев растерянность в её глазах. — Просто, говорят, уволишься ты скоро?

— Кто говорит? — уже по-настоящему