Но Верховная ведьма будто о чём-то задумалась и в этот момент взгляд у неё был расфокусированный, словно она видела что-то другое. Но длилось это буквально секунду. Потому что уже в следующее мгновение она сказала:

— Пойдём, покажу тебе твою комнату, — и пошла вперёд на лестницу

Марине ничего не оставалось, как пойти следом.

Вдруг она вспомнила про телефон:

— Ой, а я же телефон забыла в машине

Радомила, не останавливаясь проговорила:

— Не волнуйся не пропадёт, я позвоню главе охраны, вечером тебе вернут.

— Ну ладно, — подумала Марина, поднимаясь за Радомилой, — раз вернут, значит не всё так плохо

Они поднялись на второй этаж, и Радомила свернула налево, сразу обозначив:

— Справа мои комнаты, наверху живёт мой сын Глеб, Ты с ним скорее всего уже утром познакомишься, твоя же комната будет здесь с гостевой стороны.

Марина сделала вывод, что у каждого в этом прекрасном тереме своё личное пространство и нарушать его не рекомендуется.

А вот комната ей понравилась. Светлая, с большим до пола окном, выходящим на сторону леса, даже маленький балкончик имелся.

Посередине стояла большая кровать, по левой стене был большой шкаф купе. На полу лежал вязаный коврик, судя по всему узоры были обережные. Она видела такой у своей бабушки. Ещё одна дверь вела в ванную комнату, и одно это привело Марину в буйный восторг.

«Ужин у нас был в семь, — сказала Радомила, потом взглянула на часы и протянула, — м-да, ты же из Питера, у тебя, наверное ещё и обеда-то не было».

Как только Марина подумала о еде, в животе у неё заурчало.

— Ладно, — Радомила улыбнулась, — что-нибудь придумаем. Сколько тебе дать времени?

Марина попросила час, всё-таки с её волосами, не так-то просто справится, даже, если ты чародейка.

Наконец-то Радомила ушла. Что-то в ней не нравилось Марине, хотя ведьма и была очень дружелюбной, заботливой и всё время улыбалась

Вот оно, улыбалась… Марина поняла, что её смущало: это несоответствие холодности глаз, теплоте улыбки.

Марина подумала, что возможно она придирается к женщине и это просто её дурное настроение оттого, что жизнь так круто переменилась.

Провозилась в душе, так было хорошо просто стоять под струями тёплой воды. Марина всегда любила воду, помнится даже бабушка смеялась, говорила, что, если ы были стихии, Марина обязательно обладала бы водной.

Марина обратила внимание на средства для душа и волос, все они были изготовлены здесь, в Чарограде. С некоторой опаской попробовала и убедилась, что средства отличные. Ой, неспроста Радомила себя ведьмой называет.

Оделась в вафельный халат, накрутила на голову полотенце и вышла в комнату. И почти сразу же наткнулась на наглые зелёные глаза молодого чарод… то есть ведьмака.

У Радомилы тоже были зелёные глаза, но если глаза Радомилы были холодными и оттенок зелени в них был ближе к болотному цвету, то здесь зелень глаз была молодая, весенняя, задорная и наглая.

К глазам прилагался высокий, широкоплечий, черноволосый с вызывающе красной прядкой ведьмак, который тоже совершенно наглым образом развалился на Маринкиной кровати.

От неожиданности Марина вздрогнула и спросила:

— Ты кто?

Хотя сама уже знала ответ

Парень встал, ростом он оказался ещё выше, чем представлялось Марине пока он лежал.

— Глеб Зимин, к вашим услугам, проживаю в этом доме

— ты сын Радомилы? — решила всё-таки уточнить Марина

— Да, и единственный, прошу заметить

Марина еле удержалась, чтобы не ухмыльнуться.

— Самовлюблённый болван, — поставила она диагноз ведьмаку.

— А ты значит, Марина Ветрова, — немного растягивая слова сказал Глеб и оглядев Марину с ног до головы, при этом взглядом задержавшись на груди, добавил:

— А ничего так ты, сочненькая, только мелковата

Марину даже тряхануло от возмущения, и она решила не стесняться в выражениях:

— Иди отсюда, любитель сочности, освободи мою комнату, мне одеться надо

Вместо того, чтобы выйти, этот наглый ведьмак снова расположился на кровати и заявил:

— Вот, ради этого я и здесь, переодевайся

Марина закатила глаза и прошла к двери:

Открыла и заявила:

— Считаю до трёх и начинаю кричать

— Ну ладно, зануда ты, я же пошутил, —поднялся с кровати Глеб и вышел из комнаты.

А Марина подумала о том, что неплохо попросить ключ. Кто его знает этого мажористого ведьмака. У неё есть уже один такой, наглый и…любимый. И Марина посмотрела на запястье, на котором красовалась брачная вязь стихий.

Ужин ей принесли в комнату позже, а вот телефон нет.

* * *

Тем же вечером, на верхнем этаже терема

В полумраке комнаты раздавалось жаркое дыхание, слышались чмокающие звуки. Глеб Зимин сидел на широком кресле совершенно обнажённый широко расставив сильные мускулистые ноги, голова его была запрокинута назад, глаза закрыты, а между его ног ритмично двигалась темноволосая голова обнажённой девушки. Она то насаживалась ртом на член, то почти выпускала его из рта, облизывая только розовую, сочащуюся смазкой головку.

Вот девушка ещё раз насадилась на член, почти заглатывая его. Зимин вцепился одной рукой в подлокотник кресла, другой ухватил её за голову и не давая ей отстраниться кончил ей в рот, при этом издав стон, больше напоминающий победный клич.

— Блин, Глеб, ты снова, договаривались же, — с обидой сказала девица, поднимаясь с колен, под которыми лежала, брошенная на пол подушка.

— Я не дрочила, чтобы на пол кончать, — ухмыльнулся ведьмак

— Да ну тебя, — девушка, видимо, обиделась и начала собираться

Глеб сидел и мечтательно смотрел как девица демонстративно медленно одевается. Она тоже заметила это, и сначала обрадовалась но потом увидев, что он смотрит мимо неё, поняла, что думает Зимин точно уже не о ней и не