–Кровосос несобирается попадаться.

–Никто изних несобирался попадаться– само получалось.– Колыванов слегка разгорячился.– Тытут придумываешь теории, пытаешься вникнуть вход мыслей Кровососа, аэтому придурку просто нужна слава. Да, оннестоит насцене ине хочет нанеё, потому что спектакль может затянуться допожизненного, ноон вывел насцену выдуманный образ, можно сказать– аватар, изрители навсе лады склоняют его имя: Кровосос! Иублюдку этого достаточно. Онстоит втени иупивается происходящим.– Генапомолчал.– Тыприписываешь ему то, чего нет, играешь шахматную партию своображаемым гением, амы ищем маленькое больное животное и, янадеюсь, найдём.

–Яуверен, чтонайдём,но…

–Чтоещё?– вздохнул Колыванов.

–Тоесть ты убеждён, чтовсё дело втщеславии?

–Судя повсему, деньги унего есть.

–Осталось получить признание публики.

–Утебя есть другая версия?

–Может, Кровососу надоело, чтовсем всё пофигу?

–Ион хочет погрузить нас вмир американских детективных сериалов? Которые точно также выдуманы чуть более, чемполностью, каксериалы отечественные? Илиты приписываешь Кровососу собственные мысли?

Вербин промолчал, иКолыванов, недождавшись ответа, продолжил:

–Ктовиноват втом, чтовсем пофигу? Ты? Я? Руководство? Еслилюди непроявляют инициативу, мычто, обязаны бегать заними ипросить почитать новости? Илинам нужно самим публично требовать отсебя быстрых результатов– другие ведь никому ненужны? Когда ты говоришь, чтовсем пофигу, тыведь имеешь ввиду вообще всех. Увсех свои дела, заботы илиинтересы. Кто-то поглощён работой, кто-то– играми, кто-то– книгами, общением сдрузьями, походами, футболом… Чемугодно! Иэти мелочи дляних важнее, чемвсё вокруг, потому что жизнь, вроде, налажена, понятна, инет причин требовать больше, потому что всё устраивает. Такчто Кровосос может какугодно изгаляться– онничего неизменит. Икогда его история закончится, аона обязательно закончится, всёвернётся накруги своя: мыспрячемся втишине, общество займётся своими делами.

Мужчины помолчали, остывая, после чего Колыванов спросил:

–Кактебе страница Регины?

–Онасимпатичная,– улыбнулся Феликс.

–Регина?

–Ну, нестраницаже. Читал, чтоона пронас написала?– Вербин покрутил ленту, открыл нужное сообщение ипроцитировал:– «Один полицейский был очень симпатичным, нонемного нервным, второй нетакой красавчик, хотя тоже ничего, нопри этом милый вобщении».

–Яненервничал.

–Почему ты считаешь себя симпатичным?– рассмеялся Феликс.

–Потому что ты умеешь быть милым вобщении.

–Воспитывай всебе это качество.

–Шумиху она подняла знатную, норуководство недовольно.

–Довольное руководство– этомиф.

–Однажды я видел довольного Шиповника,– припомнил Гена.

–Шиповник– наш, такойже опер, только главный тут. Аруководство– там.– Феликс ткнул пальцем впотолок.– Ононеможет быть довольным, потому что тогда нас неза что будет ругать, мырасслабимся иперестанем работать.

–Откуда ты всё это знаешь?

–Читал их методичку.

–Какона ктебе попала?

–Свалилась спролетающего облака.

–Понятно.

–Чтоже касается Регины, онаотлично использует сложившиеся обстоятельства всобственных целях. Обеспечила известность, грамотно поддерживает интерес ксебе иесли несглупит, тосможет застрять втопах. Сеё хваткой ивнешними данными это вполне реально.

–Говоришь, какеё менеджер,– хмыкнул Гена.

–Говорю, чтобы ты понял, чтоРегина– хваткая, деловая…– отвечая, Вербин вышел изсообщения девушки, увидел заголовок нового поста иплавно продолжил:– Тупая курица.

–Что?!– изумился Колыванов.

Вответ Феликс молча развернул кнапарнику ноутбук, наэкране которого виднелся крупный заголовок нового поста девушки: «Моялучшая подруга видела лицо Кровососа!» ИГена громко поддержал Вербина:

–Дура, б…! Охреневшая дура.

* * *

–Яуверена, чтоона видела человека, сидевшего зарулём «Toyota», мимо которой мы проходили. Онабыла ближе всех кмашине, вкакой-то момент повернулась кней ине могла неразглядеть водителя. Ядумаю, онаочень боится ипоэтому говорит, чтоничего невидела. Ноя её неосуждаю. Во-первых, онамоя подруга, во-вторых, любойбы испугался наеё месте…

Другой телеграм-канал:

«Известная блогерка утверждает, чтовнешность Кровососа перестала быть тайной. Нопочему молчит полиция?»

gazeta.ru:

«Когда его арестуют?»

lenta.ru:

«Теперь, когда задержание Кровососа стало делом времени…»

Убийца отодвинул ноутбук ипотянулся.

–Неужели допущена ошибка? Даещё настолько грубая? Очень сомнительно… Очень-очень сомнительно.

Ему нетребовалось сильно напрягаться, чтобы восстановить впамяти события вчерашнего дня: онбыл собран, хладнокровен, спокоен ипрекрасно помнил каждую деталь. Вторая машина оказалась совсем рядом с«заряженной», убийца понимал, чтоесть вероятность быть замеченным, носознательно пошёл нариск, поскольку поблизости отсутствовали видеокамеры илучше быть замеченным людьми, чьипоказания всегда можно оспорить, чемоказаться записанным навидео. Оставалась, конечно, надежда, чтоследующие клиенты каршеринга явятся спротивоположной стороны, ноона несбылась– весёлая компания прошла мимо арендованной «Toyota», но, какпоказалось, никто изребят необратил нанего внимания. Темнеменее убийца сделал всё, чтобы остаться незамеченным.

–Какова вероятность того, чтобыла допущена ошибка?

Подмывало пошутить, сказав: пятьдесят напятьдесят– илидопущена, илинет, нокогда накону свобода, аможет, даже жизнь, подобные шутки кажутся смешными лишь впервое мгновение. Азатем признаются неуместными.

–Вероятность моей ошибки минимальна, непревышает пяти процентов,– решил убийца после довольно долгих, минут надесять, размышлений.– Акакова вероятность того, чтозаявление блогерки– полицейская хитрость?

Несто процентов, разумеется, нонамного выше пяти.

Убийца просмотрел блог девушки, внимательно прочитал несложные тексты, которыми она сопровождала фото, исделал нелестный вывод обеё интеллектуальных способностях. Кудаболее нелестный, чемдипломатичный Вербин. Дурой блондинка небыла, нои умницей тоже. Сеё стороны какая-либо игра исключена, ис вероятностью семьдесят процентов девушка просто-напросто решила продлить свои «пятнадцать минут славы». Остальные проценты– навзгляд убийцы– принадлежали полиции. Ведение подобных игр было категорически нев стиле московских блюстителей порядка, ноесть правило: трудные времена требуют трудных решений, ипоскольку обычные методы расследования несрабатывают, полицейские могли сымпровизировать. Да, ловушка– если это их ловушка– достаточно груба ипрямолинейна, вызывает сомнения, нотем неменее заставляет…