«Но капитанами судов тоже просто так не разбрасываются, тем более, что эти были из гутов Готланда,» – думал про себя ярл, выбирая им наказание. «Эти островитяне старались всегда и всюду подчеркнуть свою независимость. Гораздо проще было с такими, как вот этот дан, стоявший чуть в стороне, что был из бывших капитанов датского королевского флота, и звали его по-моему, – вспоминал ярл – Гарольд Волосатый. Изгой, принятый со своей ладьёй и всей её командой на шведскую службу, а теперь старавшийся выслужиться у новых хозяев.»

– Я мог бы вас казнить перед всем войском, как сделал это со вчерашней пьянью, ведь вы совершили гораздо более серьёзный проступок, сбежав от врага. И мне плевать на то, что вы гуты! Да и на вашем тинге, полагаю, было бы весьма неприятно услышать о том, что их двух уважаемых шкиперов предали позорной смерти за проявленную трусость. Так что, у вас есть лишь один шанс выжить и вернуть себе доброе имя, – распалялся ярл. Вон стоит храбрый и достойный капитан Гарольд. Вы поступаете в его распоряжение со всеми своими командами! И попробуйте только ещё раз отступить! А тебе, Волосатый, я даю возможность проявить себя хорошим предводителем, я слышал, что у тебя есть своя месть к русским? Ну, вот и напои её кровью всех этих славян! Чините суда, добирайте команды и прорвись рекой на Ладогу. Пока мы будем осаждать эту русскую крепость на острове, залейте русской и карельской кровью берега этого озера. Твоя тройка на рассвете идёт первой, Гарольд. За тобой проскочат ещё десять судов, затем уже разделяйтесь и действуйте там сами!

Увидев, как радостно сверкнули глаза у Гарольда, он кивнул своему ближнему помощнику Фрею: «Этот всё сделает, чтобы утолить жажду мести, ещё и хорошо заработав при этом.»

– Завтра штурм. Первыми идут мимо острова суда Волосатого, пусть собирают на себе все камни и стрелы с крепости. Затем по обоим рукавам идут ещё две пятёрки, они тоже оттянут на себя внимание. Ну и потом мы бросаем на штурм крепости всю своё войско, чтобы на каждой ладье, корабле или даже финской долблёнке к завтрашнему утру было по приставной лестнице, а на больших посудинах так по две или даже вовсе по три лежало наготове. Рассчитывайте, как минимум, одну лестницу на десяток. И первыми высаживайте на берег финнов. Наших воинов мы придержим для самого решительного случая. И что там по берегу? Надеюсь, вы его весь хорошо проверили? – посмотрел Адольфус на Стена, старшего его «лесных волков».

– Да, господин, – ответил предводитель шведской дозорной сотни, – Сначала берега на большую глубину прочесала емь. Потом по ним прошлись мои люди. Мы перебили с десяток прячущихся там карел с русскими. Емь потеряла три десятка, у меня потеряно семеро.

– Меня не волнуют потери финнов, а вот то, что гибнут шведы, ещё даже не выйдя на берег Ладоги, это, конечно же, плохо, – нахмурился шведский предводитель, – Ладно, хоть вы тут и зачистили берег, а всё равно держите всё под контролем. Да, и можешь оставить своих по десятку с союзниками на каждом берегу. Остальные твои стрелки мне будут нужны при штурме.

Пасмурный рассвет нового дня нехотя разгонял ночные сумерки. Малые однодревки карел, дежурившие всю ночь на реке, медленно подгребали к берегу. Ночью попыток прорыва на Ладогу не было, и теперь отдежурившим на лодках можно было отоспаться в крепости.

Прохаживающийся у парапета дозорный зевнул, поёжился от прохладного и сырого ветерка и замер, вглядываясь в нижнее течение Невы. Вынырнувшие из расходящегося сумрака три дракара неслись вверх по течению, вспенивая воду вёслами.

«Тревога!» – заорал дозорный и сдёрнул с плеча реечный самострел.

С лестниц и переходов крепости послышался топот множества ног, а со смотровой вышки звенел и звенел тревожный колокол.

Заскрипели натяжители на стреломётах и торсионах онагров.

– Выше, выше, Егорий, убирай ещё клин, далековато пока идут, – командовал Илья наводящему, – Давай, бей!

И первый камень вспучил воду перед носом у головного дракара.

– Заряжа-ай! – заорал прапорщик и сам бросился помогать накручивать ворот, – Левее, левее, проскочат ведь гады! – злился на такое долго зарядное орудие командир розмыслов, – Бей!

И второй каменище поднял фонтан брызг у среднего судна. На прорывающихся к озеру дракарах мелькали бортовые вёсла. Их команды изо всех сил пытались вывести свои корабли из-под удара. А по ним били огромные стрелы из стреломётов, и даже доставали арбалетные болты. Как бы сейчас не было велико расстояние, а всё-таки речники добивали до цели, пусть даже и своим ослабленным боем.

– Сейчас, сейчас, – твердил Илья, наведя с упреждением на ту точку, куда должны были выйти по его прикидкам враги, – Бей! – и он дёрнул за рычаг спускового механизма.

Онагр громогласно заскрипел и метнул из гигантской пращи новый камень.

– Есть! – сметя левый борт крайнего дракара, он проломил его и выбил часть противоположного борта.

Судно начало быстро набирать воду, и шкипер развернул его к близкому берегу. Не дойдя до него всего-то два или три корпуса, оно накренилось и, медленно перевернувшись, начало тонуть. Как бы не было близко до берега, а более трети команды ушло вместе с судном на дно.

– Цели по обоим рукавам! – закричали со смотровой башни, и мимо крепости пошли два отряда судов по пять ладей в каждом.

– Эх, нам бы ещё два онагра на свободные углы башен, – пробормотал Илья и схватил дубовый молот для грубой наводки.

– Помощь нужна! – закричали наводчики от онагров, и к командам, ведущим огонь по двум сторонам, бросились добровольные помощники.

– Поберегись! – рявкнул Вторак, и они с Ослопей, поднатужившись, подвернули южное орудие в сторону цели.

Ещё три корабля под флагами короля Швеции ушло на дно. А с западной стороны накатывала уже масса ладей, дракаров и просто лодок с сидящими в них воинами. Совсем скоро они оказались в зоне действия метательных орудий крепости. А заряжающие уже обливались от натуги потом, натягивая их дуги и торсионы.

– Бей, бей, бей! – слышались команды с башен.

Некоторые лодки прошивались буквально насквозь или же переворачивались от удара тяжёлых стрел. Развернувшиеся в западную сторону онагры закидывали один за другим свои каменные снаряды, и вниз по течению теперь относило доски, вёсла, размозженные тела и разбитую деревянную щепу.

Но волну атакующих уже ничто теперь не могло остановить, и первые десятки воинов с причаливших ладей начали карабкаться на прибрежные валуны и возвышенный берег.

Самострелы били по подходящим судам и лодкам, выкашивая их плотно сбитые команды.

– Луками бей! – прокричал Варун, и на сотни десанта, выливавшегося на берег, ударили из всех луков крепости её защитники.

Сверху накрапывал мелкий дождик, и первыми через пять-шесть выстрелов начала выходить из строя тетива охотничьих луков карел из тех, кто сейчас не был закрыт сверху навесами. Но цель была рядом, и даже они могли достать со стены метательными сулицами в подступающих осаждающих.