— И ты решил ей помочь?

— Решил. Только не повезло, за нами послали погоню. Ямайская мафия, естественно, не оставила бы от меня даже мокрого места. И вот тут на удачу появился отец. Нашел меня таки и помог удрать из-под носа неприятелей вместе с девчонкой. Она осталась в Европе, мы приехали сюда, отец приставил меня к своему дружку, Джафару. Я был против, но оказалось, за десять лет папуля сумел насобирать достаточно компромата, чтобы меня заставить. Я все равно не выдержал и снова сбежал. Наверное, тогда отец и махнул на меня рукой. Понял, что это бесполезно, и я не пойду по его стопам.

— И все-таки… — протянула я. — Он сказал тебе, кто дал ему заказ? И как он вообще согласился, если Джафар был ему другом?

Саша усмехнулся.

— Знаешь, криминальные авторитеты часто покидают мир таким путем. И некоторые из них готовят пути отхода заранее.

Я уставилась непонимающе.

— Пути отхода — это…

— Это, например, инсценировать свою смерть. Передать власть в руки тому, кому доверяешь. Позаботиться о том, чтобы этот человек не просто твою нишу занял, но стал по факту главным во всем городе…

Я только с каждой фразой рот открывала шире и шире, пока челюсть не свело.

— Ты сейчас намекаешь, что Джафар?..

— Разве я что-то подобное сказал? — Саша кинул на меня взгляд и широко улыбнулся, я откинулась на сиденье и уставилась в окно.

Так вот оно что значит… Джафар решил уйти на покой, избавиться от конкурентов, и чтобы никто на него не подумал, или на его сына, инсценировал и собственную смерть от рук неизвестного Зорро. Люди в панике пошли за тем, кто смог встать во главе.

И вот Джафар теперь гуляет по каким-нибудь европейским улочкам под другим именем, смотрит на море, слушает звуки города, а Амир ведет потерянное стадо бара… бандитов в новую лучшую жизнь. И все счастливы…

— И твой отец вроде как согласился помочь другу? — высказала я мысль.

— Я бы это не так назвал. Думаю, мой отец согласился выполнить работу за отличное вознаграждение. Дружба дружбой, но любой труд должен быть оплачен.

— Очень смешно.

— Я и не смеюсь. Это не моя позиция, отцовская. Кстати, папа будет присутствовать на церемонии.

Я аж на месте подскочила, разворачиваясь к нему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Разве мы его приглашали?

— Нет, но он почему-то решил, что не может пропустить столь важное событие.

— Он мне не нравится.

— Он вообще мало кому нравится, особенно если узнать его поближе. И тем не менее когда мама погибла, он не оставил нас с Аней. И вообще, каждого из нас снабдил счётом, на котором немалая сумма денег.

— Ага, счетом… А ещё сдал дочку на попечение бандиту, а тебя выучил на киллера. Заботливый папуля, ничего не скажешь.

— Главное, при нем этого не говори, чтобы он не нервничал лишний раз.

— А то что? Я брошу букет, а он его прострелит?

— Он может. Правда, скорее, по инерции, чем от большого желания.

— Ха-ха-ха.

Мы замолкли, Саша вел машину в сторону аэропорта и чему-то улыбался уголками губ. Я то ли злилась, то ли… не знаю.

Все резко стало не так. Собирались скромную церемонию на Кубе устроить. Только я и он. А теперь вот Амир с Аней и детьми прилетят, ну и моих предков пришлось позвать. Плюс Гарик как-то сам собой напросился. Этот-то ладно, он почти родной.

Вообще, я рада, что они с Сашей помирились после того случая. Гарик ведь на самом деле старался, помогал. А то, что письма с глубями слал всяким киллерам — так он личность подневольная. Тогда был, а сейчас Саша с этим вопросом разобрался. Договорился как-то с отцом, уж не знаю как. А вообще Иван Андреевич тоже на пенсию собрался, подозреваю, на Кубу он летит себе домик на ПМЖ присмотреть, а не нашу свадьбу.

— Ладно, пусть присутствует, — пробурчала в итоге, Саша кинул на меня веселый взгляд. — А ты вообще чего так радуешься?

— Я? Так я женюсь же. Поведу под венец самую вредную девчонку на свете.

— Ты погоди радоваться, вдруг она такая вредная, что скажет тебе нет.

— Тогда мне придется стать, как ямайская мафия.

— Это как?

— Похитить ее, запереть в доме и залюбить.

— Надеюсь, не до смерти?

— Это уж насколько плохо она будет себя вести.

— Она будет себя вести очень плохо, — поиграла я бровями, понижая голос, и тут же словила однозначный взгляд. Мы тормознули на светофоре, Саша, отстегнув ремень, перегнулся и быстро поцеловал меня.

— Моя. Плохая. Девочка, — проговорил сквозь поцелуй, а я только улыбнулась и подумала: твоя, твоя, Джа, и тем счастлива.

— А я говорю, я справлюсь.

Я бросила на Сашу взгляд, который можно было идентифицировать, как «немедленно спаси меня от этого человека». Но он только глазами хлопал, делая вид, что не понимает моих намеков.

— Ой, девонька, ты вообще знаешь, какая у меня школа за плечами?

— Давай не при детях, — влез все-таки Саша.

— Это ты про меня или про Матвейку? — съязвила я, не удержавшись. Иван Андреевич рассмеялся.

— Все у нас будет хорошо, отправляйтесь на ваше свидание и ни о чем не волнуйтесь. Мы с Матвеем… А где он?

Сашин отец оглянулся по сторонам, а я уперла руки в бока.

— И как мы оставим с этим человеком трехгодовалого ребенка?

— Я все слышу, — заметил Иван Андреевич, вытаскивая из шкафа Матвея.

— Мама, я кракозябра, — завопил тот, держа перед лицом страшную тотемную маску.

— Боже, это что? — ахнула я и тут же добавила. — Хотя лучше не отвечайте. Не хочу знать, чем вы тут на своей Кубе занимаетесь.

— Ничем неприличным. Могу честно сознаться, что с момента приезда ни одной загубленной души, ушел на заслуженную пенсию, как и обещал, — мужчина потрепал Матвея по голове.

— Нашел, чем гордиться, — хмыкнул Саша. — Поди перепортил всех местных баб.

— Что за сленг? Перепортил… К тому же они были не против.