Лис ободряюще улыбнулся.

— А что конкретно это значит? Почему так говорят французы?

— Ну-у…

— Потому что, какое бы преступление ни произошло, женщина либо виновна в нём, либо свидетель, либо спровоцировала его, либо была соучастницей, либо хоть что-нибудь да слышала. А где нам найти конкретно эту женщину?

— Не знаю, и никто не знает, — уверенно брякнул я, мысленно проклиная самого себя, потому что в насмешливом взгляде месье Ренара уже читался ответ.

— Что ж, допустим, будь я преступной аферисткой, меняющей мужей чуть ли не как перчатки, лично мне показалось бы разумным переводить их состояние в драгоценности. Например, в бриллианты. Они занимают меньше места, чем пухлые пачки банкнот, и куда легче по весу, чем золото. К тому же их ценность не падает в любой стране мира.

— В Лондоне сотни магазинов, торгующих ювелирными украшениями, — напомнил я.

— Но лишь один из недавно открывшихся предлагает самую выгодную цену, — хмыкнул мой всезнающий учитель, высунулся из кеба и попросил: — Дружище, подбрось нас на Риджент-стрит, прямиком к «Якутским алмазам». Туда же, куда ты недавно подбросил семейную пару: потерянный толстячок с сигарой во рту и уверенно держащаяся супруга.

— А, того, шо мне тут весь салон табачищем провонял? Я ж с них за то лишнюю крону стребовал! На раз-два-три доставлю!

— И, если тебя не затруднит, спой что-нибудь задушевное. Майкл так любит казачьи песни.

Понятно, стоило мне хоть в чём-то заподозрить приятеля моего учителя, как вот оно, неотвратимое наказание. Лис подмигнул мне, и счастливый донец заорал во всё горло что-то бравурное о Крымской войне, где его предки затоптали копытами всю армию союзников. Мне, как британцу, это особенно обидно было слышать, но жеребец продолжил драть глотку:

Море Чёрное шумит,

В кораблях огонь горит,

Огонь тушим, турок душим,

Слава донским казакам!

С этим присвистом и гиком, под мою головную боль, рыжий конь поддал пару, рванул рычаг, и буквально через пятнадцать — двадцать минут мы уже оказались на месте.

Витрина ювелирного магазина была украшена большой картиной маслом: портрет очень красивой женщины с азиатскими чертами лица, в мехах и парче. Её уши, шея, пальцы рук и запястья были унизаны самыми настоящими алмазами в золоте, просто прикреплёнными к холсту.

Естественно, сам портрет красовался за очень толстым стеклом во избежание краж и всяческих неприятностей. Действительно, всяких праздных зевак тут хватало, а ювелирные магазины, как вы знаете, грабили во всех странах во все времена.

У входа традиционно стоял охранник, здоровенный белый медведь, одетый в длинную, почти до земли, безрукавку. Его морда казалась высеченной из арктического льда, а выражение голубых глаз изо всех сил стремилось к каменной миловидности. Тем не менее, прежде чем войти в магазин, почему-то сразу хотелось показать документы и на всякий случай поднять руки.

Мой учитель храбро шагнул вперёд, уставившись на охранника сверлящим взглядом. Тот не опустил глаз. Лис удовлетворённо кивнул и достал визитку.

— Месье Ренар, частный консультант Скотленд-Ярда. А ты, приятель, конечно, из финской или шведской пограничной службы? Не отвечай, если я прав.

Медведь промолчал.

— Отлично. Хороший охранник никогда не болтает на посту, но замечает и видит всё. Слабовольный толстяк-немец из России, курит, безукоризненный английский, быть может, в разговоре чуть более вульгарный, чем наши джентльмены. С ним красивая блондинка неопределённой национальности. Интересуется ювелирными украшениями. Были здесь вчера и…

Охранник на мгновение моргнул.

— Спасибо, значит, вчера вечером и сегодня утром. Возможно, они живут где-то неподалёку. Дай мне повод предложить твою кандидатуру для службы в полиции. Уверен, что нынешняя должность оскорбительна чести офицера.

Медведь, не меняя выражения лица, так же молча повёл левым плечом. Лис коротко кивнул, отдал честь, приложив два пальца к краю шляпы, и уронил свою визитку под ноги гигантскому зверю. Тот мягко наступил на неё ногой.

— Идём, мой мальчик, тут нам больше делать нечего.

— А разве… ну, нам не стоит заглянуть внутрь? — удивился я.

— Зачем? — так же удивился он.

— Сэр, я не такой глупый мальчишка, как вам кажется.

— Неужели? — ещё более удивился мой учитель, вытаращив глаза.

— О да, сэр! Я сразу понял, что эта леди, кто бы она ни была, намерена ограбить весь магазин. Именно ограбить, а не скупить! И наверняка оставить во всём этом виновным мистера Штоллера. Мы должны предупредить владельцев магазина и вызвать полицию!

— Это самое простое и логичное решение, — согласился он. — А как же приключения?

— Простите, сэр, что?!

— Ох-ох-ох, Майкл, — отведя меня в сторонку, попытался снизойти до объяснений мой рыжий наставник. — Ради чего мы всё это делаем? Зачем я учу тебя? Зачем мой дворецкий в свои преклонные года тратит на тебя силы и время? Смысл лезть с головой в опасные авантюры, когда рядом полиция, армия, власть и сама королева, в конце концов? Я — обеспеченный сквайр, у меня есть средства, почему же я сую свой нос во все эти дела и, самое главное, почему Скотленд-Ярд через день стоит у моих дверей, вежливо умоляя о помощи?!

— Не знаю.

— Потому что жизнь без приключений — это овсянка, размазанная по тарелке, это копчёная селёдка без горчицы, это существование, лишённое смысла.

— Но, сэр, вы же не…

— Давай начистоту, — вдруг резко построжел он. — Если ты мой ученик и доверяешь мне, оставайся. Если же у тебя неожиданно появились сомнения, ты вправе уйти в любой момент, как всякий свободный англичанин.

— А если я не хочу уходить, то не имею права голоса? — дерзнул спросить я.

Лис подумал несколько секунд и махнул лапой:

— Болтай, кто тебе запрещает. Но ты со мной или…

— Я всегда с вами, сэр!

— Тогда довольно слов, мы идём искать квартиру. Говоришь ты, ибо я француз, не знающий английского, но непременно желающий поселиться вот в этом доме с меблированными комнатами, слева от магазина. Задача ясна?

С этими словами он сгрёб меня за воротник и толкнул вперёд. Вроде бы несильно, но так, чтобы показать, где он, а где я и кто всё-таки главный в нашей команде. Мы прошли шагов двадцать, прежде чем постучали в дверь примыкающего к магазину трёхэтажного дома.

Вышел опрятный волк в недорогом костюме и поинтересовался, чем может быть нам полезен. Манеры и воспитание «близкого к природе» были безупречны. Выслушав меня, он вежливо кивнул и вдруг обратился к моему наставнику на вполне сносном французском. Со временем я смог перевести их диалог так, как я его запомнил.

— Вы действительно француз, месье?

— Неужели у меня такой жуткий