В ночь на 21 марта 2-й взвод генерала Маркова батареи с 3-м батальоном генерала Маркова полка заняли ст. Рассыпная и, продолжая преследовать разбитого противника, через хутора Никишины подошли к ст. Чернухино. Подошедшие в эшелонах 1-й взвод генерала Маркова батареи и другие роты полка выдвинулись на линию наших цепей, но эшелон взвода батареи попал под артиллерийский огонь и, лишенный возможности маневрировать, ввиду закупорки железнодорожной линии другими эшелонами и бронепоездом «Димитрий Донской», понес значительные потери; вся батарея на ночь отошла на Никишины хутора.

22 марта генерала Маркова батарея с частями офицерского генерала Маркова полка выдвинулась на позиции к 106-й версте Екатерининской железной дороги. Туда же прибыл 2-й взвод 2-й батареи с 4-м Донским пластунским батальоном. Весь отряд перешел в наступление на ст. Чернухино и к полотну железной дороги Дебальцево — Колпаково. После сильного боя в течение целого дня, с участием четырех бронепоездов, с превосходными силами противника весь отряд к вечеру отошел в исходное положение.

23-го 2-й взвод 2-й батареи с 4-м Донским пластунским батальоном атаковал село Ольховатка, и, когда красные вышли во фланг, взвод, стоявший без прикрытия, был атакован противником, но после 10-минутного беглого огня взвода на прицеле 15–20 красные быстро отошли. В тот же день генерала Маркова батарея с офицерским генерала Маркова полком вновь безуспешно и с большими потерями атаковали ст. Чернухино.

К вечеру 26 марта генерала Маркова батарея и 2-й взвод 2-й после упорных боев сосредоточились на Никишиных хуторах, где до 1 апреля с частями генерала Маркова полка вели бои в районе деревни Давыдово-Орловка, хутора Никишины и 99-я верста Екатерининской железной дороги.

С 26 марта по 3 апреля 1-й взвод 2-й батареи, 3-я батарея и пришедшая из корпусного резерва 27 марта 1-я гаубичная батарея вели бои с переменным успехом на участке Корниловского ударного полка, в районе разъезд Волынцево, рудник Веровка, Софиевка, и после упорного боя 4 апреля у рудника Веровка в ночь на 5-е отошли на линию ст. Щебенка и расположенный при ней поселок Садки — село Ханженково — село Зуевка. 1-я гаубичная батарея с частями 1-го Конного генерала Алексеева полка перешла в село Алексеево-Орлово, куда и прибыли к 6 апреля.

4 апреля приказом главнокомандующего ВСЮР 1-й отдельный легкий артиллерийский дивизион был переименован в 1-ю артиллерийскую бригаду, а 1-я отдельная гаубичная батарея — в 7-ю батарею той же бригады. Командиром бригады был назначен генерал-майор Третьяков, а командирами дивизионов: 1-го — полковник Машин, 2-го — полковник Михайлов, 3-го — полковник Роппонет (дивизион должен был формироваться) и 4-го — полковник Айвазов{111}; 2-ю батарею принял полковник Иванов.

В феврале и марте батареи вновь понесли значительные потери убитыми, ранеными и заболевшими. Тиф свирепствовал по-прежнему. Батареи с трудом могли пополнять свой орудийный расчет до 4–5 номеров. Особенно тяжелы были потери в конском составе. Реквизиции строго преследовались, а из тыла лишь одна гаубичная батарея получила мулов. Если бы не перевели все, что можно было, на перевозки по железной дороге, то батареи оказались бы небоеспособными. Продовольствие и фураж доставались на месте с большим трудом. Хозяйственные части батарей, стоявшие в районе города Таганрога, делали все возможное, чтобы улучшить быт своих боевых частей, но интендантство отпускало все ту же солонину и хлеб. Самостоятельные же закупки в богатых селах и станицах Северного Кавказа для батарей были почти что невозможны, так как ассигновки денег на хозяйственные нужды были столь незначительны, что при существовавших ценах на съестные продукты и фураж их даже не хватало на самое минимальное количество.

Вопрос с обмундированием еще ухудшился, но приближавшаяся весна не ставила больше задач относительно теплой одежды. Материальная часть батарей тоже постепенно приходила в негодность. Особенно страдала гаубичная батарея, которая имела одну гаубицу системы Шнейдера и другую Круппа, которые постоянно требовали починок. Из полученных в начале апреля из тыла еще двух гаубиц тех же систем были развернуты два взвода по две гаубицы одной системы каждый. Но сразу же одну из гаубиц пришлось вновь отправить в починку.

Легкие трехдюймовки образца 1902 года были в лучшем состоянии, но были сильно изношены и при стрельбе давали большое рассеивание, что сказывалось при боях с бронепоездами красных. Бывшие еще в некоторых батареях орудия образца 1900 года пришли в полную негодность. Только к концу марта начало прибывать пополнение из мобилизованных в Ставропольской губернии. В полках убыль была гораздо больше, и, несмотря на прибывавшие время от времени пополнения из запасных батальонов полков, батальоны редко насчитывали в своих рядах 100–120 штыков, а временами доходили и до 50 штыков.

В тылу началась разруха. Бродила масса здоровых и молодых мужчин в военной форме, по тем или иным причинам не желавших отправляться на фронт, а старавшихся «примазаться» к каким-нибудь новым формированиям или Освагу. Санитарная часть не могла справиться на всей территории с эпидемией тифа, не хватало ни лазаретов, ни медикаментов, ни персонала. Часто санитарные поезда с больными из Каменноугольного района не проходили дальше ст. Ростов-Екатерининский, а оставались там на запасных путях без всякого медицинского присмотра. Выздоравливающие либо сами добирались до города, либо бродили в привокзальном районе в поисках еды и оставались в холодных вагонах на путях, стараясь чем можно помочь своим более тяжело больным. Кое-кто выживал, а для некоторых эти вагоны стали временными могилами. Поэтому часть чинов батарей так и пропали бесследно после их сдачи в поезда.

Временно командовавший Добровольческой армией генерал-лейтенант Юзефович в своем письме от 30 марта 1919 года писал главнокомандующему генералу Деникину: «С правого берега Дона надо убрать ядро Добровольческой армии корниловцев, марковцев, дроздовцев и другие части этих великих страстотерпцев, босых, раздетых, вшивых, нищих, великих духом, на своих плечах, потом и кровью закладывающих будущее нашей Родины. Сохранить для будущего. Всему бывает предел… И эти бессмертные могут стать смертными…»

В первых числах апреля противник вышел на линию реки Миус, между хутором Струков и хутором Малопокровским, и угрожал станциям Рассыпная и Чистяково. 2-й взвод 2-й батареи с 4-м Донским пластунским батальоном отошел от села Ольховатка на хутор Н. Петропавловский. 2-й взвод генерала Маркова батареи вместе с 3-м батальоном генерала Маркова полка был переброшен на ст. Чистяково, где и простоял