— А точно! — восхитился я. — Вот это да! Сейчас мы находимся в коррекционной комнате. Откуда я это знаю?

— Правильно. Ты теперь всё знаешь. Вставай, пойдём, — она потянула меня за руку. Стена перед нами разошлась, и я увидел прозрачный куб. В нём плавал уже почти сформировавшийся плод. Вот это скорость. По нашему времени ему было бы месяца четыре.

— Но к чему мне всё это? — я посмотрела на неё.

— Узнаешь. Я бы хотела спросить тебя, как ты назовёшь нашего ребёнка? — она кивнула на куб.

— У нас такое решение принимают оба родителя.

— Нет у нас, милый, такое решение принимает муж. Ты же теперь полностью как уроженец планеты Кронос. Там, где я родилась. Если бы каким-то чудесным образом ты смог сейчас оказаться там, то сошёл за своего.

— Я бы для начала хотел оказаться на Земле, — сказал я.

— Может быть и окажешься. И научишь нашего сына, которому ты так и не дал имя обоим языкам, — тихо сказала Астра.

— Ну хорошо, предлагаю назвать его Виктором в память о Черепе. Ведь он спас его родителей от неминуемой гибели. Постой, а почему я научу? А где будешь ты?

— Я уже умру к тому времени, — спокойно сказала Астра. — Я умираю, милый. Тысяча лет в анабиозе, жизнеобеспечение анабиозной капсулы не рассчитано на такой срок. В моём организме возникли необратимые процессы.

— Ты можешь выпить раствор белой жемчужины и выздоровеешь. А сыну мы достанем через месяц. Ты чего? — я взял её за плечи.

— Не поможет. У меня началась деградация клеток головного мозга, насколько мне известно это необратимо. Раствор не лечит мозг. Наша медицина тоже бессильна. Мне остался месяц.

Глава 20

Второй бункер

— Постой, но как же? Мне же ты клонировала клетки мозга, — не понял я.

— Клонировала… но они не собирались умирать, поэтому всё получилось. Нейронные связи восстановились, и ты поправился. Мне же неоткуда взять нормальные клетки, долгий анабиоз напрочь отравил мой организм. Именно из-за этого я решила не вынашивать ребёнка, к тому же папаша Кац сказал, что жемчужина не оживляет человека без головы. Считай, что у меня её уже нет, милый.

— Такая красивая умненькая головка, — я обнял Астру поглаживая по спине. — Неужели ничего нельзя сделать?

— Нет, — пробормотала она, уткнувшись носом мне в плечо.

— Как это будет? — мой голос предательски дрогнул.

— Процесс нарастает лавинообразно, примерное расчётное время тридцать суток. Потом я потеряю сознание и не приходя в себя через три дня умру. Это будут три самых страшных дня в моей жизни. Я все семьдесят два часа буду мучительно умирать не в силах прийти в себя. Обещай мне, милый, что как только я свалюсь без чувств убить меня. Ты поможешь мне?

— Вдруг ты придёшь в себя? Как же могу тебя убить?

— Тогда я всё расскажу Лиане, и она убьёт меня быстро и с удовольствием.

— Ну не надо делать из неё монстра. Ладно, я сам. Месяц? Но перед как всё случится мы заглянем в одно место. Там как раз должен созреть урожай.

— Бесполезно.

— Я обязан использовать все варианты. Точка. Идём, — я встал с кресла.

— Может быть напоследок всё же поцелуешь меня? Твой гарем расслабляется сейчас, — она щёлкнула пальцами, и камера показал зал релаксации. Лиана и Наташа лежали в них и казалось спали.

— Хуже не будет? — спросил какую-то глупость.

— Будет. Без тебя обязательно будет, но смотря на Виктора, ты всегда будешь вспоминать обо мне. Расскажи ему обо мне.

— Расскажу, — я прижал её к себе, и свет погас. Рядом с нами из пола выросла кушетка.

Наш выезд задержался. Ждали, когда будут готовы мины, затем всё грузили в вагон. Брикеты, воду, металл. Лиана без конца восхищалась креслом, в котором она провела несколько часов рассказывая о чудесах инопланетной техники. Я кивал и соглашался, будучи как в трансе. Я впервые достиг предела своей прочности, осознав, что Астра скоро уйдёт. Не думал я, что так скисну. На своём коротком веку я повидал немало смертей. Очень многих я потерял на войне и здесь порядочно тоже, но почему-то именно Астра запала мне в глубоко в душу. Если бы её убило сразу я бы не мучился так, а теперь зная её судьбу, считал дни. Наконец мы закончили свои дела и всё погрузили на броневик, который стоял в трёх километрах от Стального города. В этом нам помогали все. Нибелунг крепко пожал нам руки и пообещал призвать всех богов к нам в помощь.

— Мы этот путь проделали за восемь часов, — сказала Лиана. — Назад идти попросту не было сил, и мы ночевали в той комнате. Такая тишина, я заснула и мне снилось, что нахожусь дома.

— Я не помню точно, но мне тоже снилось что-то хорошее, — вспомнила Кобра.

— Нам надо туда зайти, — сказал я. — Обязательно.

— За раствором? — спросил папаша Кац.

— За чем же ещё? — вырвалось у меня.

— Ну мало ли, ты захотел поностальгировать, — засмеялась Наташа.

— Астре нужен раствор, анабиозная капсула дала сбой за столько лет и теперь она умирает, — Астра никак не отреагировала на мои слова. Она же понимала, что я не отступлюсь, но и объяснить всем мне тоже надо было как-то. — Клетки мозга умирают.

— Лесник, пожалуй, я тебя огорчу, — проскрипел папаша Кац. — Всё что угодно, даже если разорвёт пополам, но вот головной мозг жемчуг не лечит.

— Почему? — печально спросила Лиана и взглянула на Астру по-другому.

— Кто бы знал, — пожал плечами знахарь. — Давай я посмотрю тебя.

Он подсел к Астре и положил ей руки на голову и замер, закрыв глаза. Астра тоже прикрыла глаза. Через три минуты папаша Кац закончил свои камлания. Он отрицательно покачал головой.

— Сыворотку можно попробовать, но без гарантии. Ты поэтому нам показала, как управлять кораблём?

— Да, — кивнула Астра.

— Мы же приносили уже, ты её в холодильник положила, — вспомнила Лиана.

— Я её