— Что? — опешила Виста.

Вместо ответа я рывком притянул ее к себе и, преодолев наметившееся было сопротивление, поцеловал в губы. Девушка дернулась раз, другой, но я не отпускал до тех пор, пока она не обмякла в моих руках. Только тогда я осторожно отстранился.

— Обещаю, что тебе никогда не придется ощущать себя неравной в моем обществе! Знаю, что это нелегко принять. Знаю, что раньше могло быть по-другому, но теперь будет именно так. Просто поверь мне.

И, чтобы закрепить достигнутое, я еще раз поцеловал ее, на этот раз получив ответ. Кажется, досадное недоразумение в наших с Вистой отношениях было устранено.

— А ты точно решил, что не хочешь вернуться домой и стать полноценным владельцем замка? — тихо спросила девушка, глядя куда-то в сторону.

Первым порывом было усмехнуться, мол, что в этом интересного? Маленький, на ладан дышащий замок в захудалой провинции не самого богатого герцогства. Настоящий медвежий угол, где лорд вынужден влачить жалкое существование на доходы с двух небольших деревень и где из развлечений — одна только охота, которую я никогда не понимал, да поездки к таким же скучающим лордам, живущим по соседству. Ерунда какая-то, ей-богу!

Однако, немного поразмыслив, я решил не вдаваться в подробности. Ведь это для меня, человека из другого мира, замок Кри выглядит серой провинциальной дырой, а для многих моих соучеников быть лордом даже такого замка — предел мечтаний.

— Да, — просто сказал я. — Я хочу быть магом и хочу, чтобы рядом была ты.

Виста постаралась сохранить невозмутимость, и, будь мне действительно восемнадцать лет, я мог бы не заметить или не понять блеска глаз и чуть наметившейся улыбки в уголках губ. Но помещенный в тело юноши тридцатилетний разум жителя другого мира легко узрел все эти признаки и выводы сделал правильные. Чрезвычайно для меня лестные.

— Через неделю приедет комиссия из Магического приказа, а через месяц нас распределят по рабочим местам. Нас могут отправить на противоположные концы империи, и только через год можно будет просить о переводе в другое место, — напомнила Виста.

— Лично я готов ждать целый год. Хотя это и будет нелегко.

— Почему, Тео? С чего такое резкое преображение? — девушка повернулась ко мне и теперь требовательно сверлила взглядом. — Совсем недавно с тобой было невозможно нормально разговаривать.

— Случилось то, что я почти умер. Только Анхель Молар и та драка тут совсем ни при чем, просто так совпало. Болезнь чуть не прикончила меня, я уже практически видел мир мертвых. Сам не знаю, как выкарабкался, что удержало меня здесь. Ольмо Рикс сказал, что так бывает: если человек переживает жесточайший кризис во время болезни, то после него следует выздоровление. В общем, это было очень страшно, я не то что по грани прошел — чуть за нее не упал. Тут хочешь не хочешь — задумаешься и станешь переосмысливать свое отношение к жизни.

— Поэтому ты уверен, что болезнь не вернется?

— Да. Тем более что тут дело может быть в каком-то хитром древнем проклятье, которое могло обнулиться от близости загробного мира.

На самом-то деле я так не думал. Но, чтобы как-то объяснить преображение Теодора, не посвящая людей в нашу с ним тайну, иногда приходится вертеться, как уж на сковородке. В данный момент для юной волшебницы, уже избравшей себе специализацию целителя, мне показалось самым логичным сделать именно такое предположение.

— Смотри-ка! Да Пайрус у нас, оказывается, танцор! — воскликнула Виста, подбородком указывая в сторону разошедшихся не на шутку танцующих пар. — Никогда бы не подумала!

— Да уж! — я озадаченно почесал затылок. Действительно, трудно было ожидать от всегда тихого и рассудительного друга такой прыти. Но он не просто абы как дергался в такт музыке, он прекрасно исполнял многочисленные па и уверенно вел танец, даже с такой партнершей, как Кайя! Вот тебе и тихоня! Как там в пословице про тихий омут? — Слушай, а как тебе удалось вытащить сюда Анлон, да еще одну, без кавалера?

— Я предложила, а она сразу согласилась, — пожала плечами Виста. — С Анхелем поругались, вот и решила отвлечься.

— Так ведь только позапрошлой ночью я их застал у школьного источника! Мило щебетали в кустах и ссорящимися не выглядели.

— И что? — фыркнула девушка. — Да они по пять раз на дню могут ссориться и мириться. Молар тот еще фрукт. Ничего у них не получится, даже если предположить, что их родня одобрит такой союз. Кайя его выходки бесконечно терпеть не будет.

Да кто их знает, эти высокородные семейства. Коли приспичит руководству клана породниться, так куда молодые денутся. Но вот здесь и сейчас для Пайруса складывается очень даже удачная ситуация. И пусть он понятия не имеет о подоплеке происходящего, но шансом своим пользуется на все сто — вон как лихо отплясывает.

— Что ж, удачно получилось. Сложится дальше или нет, но Крин теперь твой должник.

— Пайрус? — черные брови Висты удивленно взлетели вверх. — Вообще-то я думала…

— Не надо было так думать, — усмехнулся я, — а вот Пайрус — да. Тайно вздыхает, можно сказать, с ума сходит, а до сегодняшнего дня даже заговорить с ней не решался.

В этот момент мелодия стихла, музыканты взяли небольшой перерыв, и наша парочка, тяжело дыша, довольная вернулась за стол.

— Уф, молодец, Пайрус! — Кайя припала губами к пивной кружке. — Спасибо тебе, вот уж порадовал!

— Тебе спасибо, — с трудом переводя дыхание, ответил мой друг.

— Не за что! Обращайся, если что! — довольно хихикнула девушка, придвигая к себе миску с закуской. — Что-то я опять проголодалась!

С трудом сдержав вздох — денег на свое содержание в родном замке удалось наскрести не так уж много, — я сделал новый заказ, и наше общение перекинулось на школьные дела, главным из которых был ожидаемый вскоре приезд столичной комиссии. Из самого Магического приказа.

Я предполагаю, что комиссия должна поприсутствовать на экзаменах, посмотреть на нас, так сказать, вживую и совместно с руководством школы наметить будущую специализацию учеников. Кому-то будет суждено готовиться к службе в одной из имперских Палат — правопорядка, правосудия или воинской. Кто-то пополнит ряды работников заклинательных контор, а чья-то дорога будет лежать прямиком в один из храмов Единого. Честно говоря, последнее пугало меня больше