Теперь Кровину оставалось только бежать. Деревенские будут уважать даже бандита, особенно если тот не беспределит, а в чем-то даже полезен, но спросить за обиды? Спросят так, что зубов не унесет. Разденут до исподнего и выкинут на мороз, со сломанными ногами. Ну, это, конечно, для таких как этот самый Кровин. Дать ему времени побольше — он бы придумал что-нибудь, чтобы уступить, отойти с достоинством, сохранить авторитет, но вот этого я ему предоставлять не собирался. Мне нужно было, чтобы бывший «хозяин» моего княжества бежал с волосиками назад. Невредимый, целый, с семьей, полностью хороня весь свой авторитет.

…и вот теперь стоящий передо мной мужчина всё понял правильно. Море бессильной злобы и страха в его глазах было для меня теплой ванной, в которой хотелось нежиться и нежиться. Что, Фелиция, я злой? Он, вообще-то, десять минут назад раздавал инструкции, как меня с Кристиной перекрестным огнем грохнуть.

—Идём, Илья Герасимович. Время не ждёт. Мне и Петру виру выплатишь, так у тебя аж до вечера время уйти будет…— додавил я человека, в распоряжении которого были три усадьбы, шесть гаражей с грузовыми мобилями, мастерские и прочие верблюды с пароходами.

Деньги «сахарный король» в банке хранить мог не так уж и много, чтобы не вызвать к себе интереса, так что оборачивал их большей частью в драгоценности, да закапывал как самый настоящий бандит. Причем, у себя же на огороде!

—Ты хоть знаешь… князь…— еле проталкивая слова сквозь стиснутую глотку, спросил уходящего меня в спину низложенный «сахарный король»,— …знаешь, кто за мной стоит?

—Знаю, Илья Герасимович, знаю,— обернулся я,— Получше тебя знаю. Только вот… не стоит там никого. Встали бы, если б к тебе пришли спросить, с какой радости ты тут в чужом княжестве хозяйничаешь, но раз ты не хозяйничаешь… то спрос только с меня идёт. А мы с тобой уже вопросики порешали. Но не беспокойся, моё слово крепкое. Пока молчать будешь — ни я, ни Терновы тебя пальцем не тронем.

Думал, что всё уже, пойдет этот потерявший всё, включая заначку, мужик своей дорогой, но нет, нашлось у него яиц на еще один вопрос.

—А скажите, ваше сиятельство, сладко ли убивать простых людей? Других-то не так и легко…

Бессилие и отчаяние иногда ставят самолюбие человека в безвыходную ситуацию своей потребностью отвоевать хоть что-то. Нанести хотя бы один удар в ответ, пусть даже безобидный, но… показать себя. Доказать себе.

Жаль, не этот случай.

—У меня есть прозвище, Илья Герасимович,— обернулся я во второй раз,— Известен я в славном городе Санкт-Петербурге, в узких его кругах, как Княжеубийца. Так что, отвечу вам так — все люди умирают одинаково, совершенно никакой разницы не заметил. А теперь поспешите. Петру я виру выплачу, а вот насколько он слово сдержит — вам лучше знать. Мне вы более не интересны.

Деньги, изъятые Кровиным из сейфа в кабинете, в очередной раз за это утро поменяли хозяина. Петр, спрятавший семью за время, пока я разбирался с лесным хутором, весело присвистнул и спросил меня, как же всё-таки поступить с бывшим «доном» этих мест. Я посоветовал ему просто придерживаться нашего уговора, этого вполне хватит. У деревенских долгая память и длинные языки, а у Кровина хватало прислуги. Слух о том, что он позорно и поспешно бежал, уничтожит малейшую вероятность возвращения «сахарного короля».

Бескровная победа.

—«Какая, в жопу, бескровная?!»,— гневно заорала даймон у меня в голове,— «Ты кучу народа убил!!»

—«Какого народа?»,— фальшиво удивился я,— «Ничего не знаю!»

—«Сволочь!»

Три живых мертвеца могут довольно быстро выкопать в озере под обрывом яму для своих тел, а уж когда их сорок семь… Правда, я что-то не рассчитал, и вместо подводной могилы рухнул пласт земли, хороня бывших разбойников под десятками тонн почвы, но так даже лучше получилось. Говорю же, бескровная победа.

—«А уши! А два трупа?!!»,— продолжит орать внутренняя брюнетка.

—«О чем ты?!» — снова гадко сыграю я у неё на нервах, поправляя тяжеленный мешок с сокровищами на плече,— «Да меня здесь и не было никогда!»

Говорю же, деревня. Уши и тела спрячет сам Петр с приятелями… чтобы они не мешали ему грабить опустевшее имение Кровиных.

А мне теперь с этой тяжестью тащиться до Тарасова, забирать у него уже мою лошадь, а потом, поговорив с Кристиной по разговорнику и немного поспав прямо в поле, ехать в имение Терновых на гнусной копытной скотине, которой за тысячи лет никто не присобачил рессор.

…и закиси азота. Зачем она мне внезапно понадобится? Ну, наверное, потому что, когда перевалит уже за полдень, мне снова позвонит Кристина, крикнув о том, что имение Терновых атакуют люди, среди которых есть пользователи гримуаров.

* * *

Она даже не предполагала, что всё так обернётся. Данное в минуту отчаяния слово оказалось смертельной ловушкой. Рука, протянувшаяся в помощь — безжалостной дланью из Преисподней, о которой так любил разглагольствовать подвыпивший пастор Киравва в её замке. Всё покатилось к чертям!

…думала она, пока торопливо шла в темноте за Ренеевой, низложенной княгиней, в окружении десятка нанятых держиморд, возглавляемым настолько зловещим мужиком, что Ария чуть не обмочилась, когда его увидела в первый раз!

—Готовьтесь, баронесса!— отрывисто произнесла женщина, ввязавшая её во всё это дерьмо,— Готовьтесь!

—К чему?— горло у Арии пересохло. Девушка уже очень давно хотела пить, но просить, привлекая к себе внимание? Что угодно, но не это!

—Выполнять мои приказы,— пояснила пожилая и некрасивая женщина, извлекая из складок платья тонкий четырехцепный гримуар,— Как мы и договаривались.

«Мы не договаривались на это!», хотелось ей крикнуть в лицо этой лицемерной женщине. Не договаривались! Ты, мерзкая лицемерная стерва, просто продала меня безумной Сильверхейм! Сделала её сучкой! Рабыней! Замарала в ваших делах! Вы вынудили меня дать вам клятвы, а лишь потом, в самом конце, когда я уже на всё была согласна ради вашей помощи, с издевкой признались, что вам нужна смерть этого Кейна! И теперь, ты, старая бешеная стерва, мы идём во тьме и по грязи, в окружении наймитов, идём громить дьяволовых Терновых! А за нами, последней, вышагивает сама Сильвия Сильверхейм, готовая в любую секунду ударить тебе или мне в спину, если мы что-то выкинем! Но нет, тебе же нечего терять, старая ты калоша, выброшенная на обочину жизни!

Они остановились метров за сто от огромного поместья, частично окруженного строительными лесами. Свет в многочисленных узких окнах особняка был единственным источником освещения вокруг, гордо намекая любому оказавшемуся поблизости смертному о том, что там, в этом доме, живут не простые люди. Ария сразу почувствовала себя грязной при виде этого света. Такие как она должны быть там, а не таиться в ночи с гнусными помыслами, боевой магией и в окружении ублюдков!

Правда, додумать ей не дали.

—Баронесса,— голос неслышно подошедшей сзади представительницы Великого Дома был полон сдерживаемой ледяной ярости, в которой женщина пребывала с тех пор, как устроила магическую драку со своими родственниками,— Видите этот дом? Знаете, что в нём? Две книги Короля Терний вместе со своими владелицами. А еще ваш друг, которому убить человека проще, чем попросить прислугу поставить чайник. Поэтому, моя дорогая Ария… жгите. Ваш выход первый.