–Как слон.– Ася улыбнулась.

Как хорошо все получилось. Лучше и не придумаешь. С Лешкой они помирились, и вернуться она успела вовремя – Сергей ничего не заподозрит. Интересно, куда это он сорвался так срочно в субботу вечером? Снова дела? Ну пусть, пусть занимается своими делами, ей от этого только спокойней, не надо лишнего придумывать.

Ася вымыла руки и заглянула на кухню. Нинюся стояла, нагнувшись над сковородкой, в которой урчало и фыркало растопленное масло.

–Нинюсь, не знаешь, где мои коньки?

Старуха молча подцепила из миски кусочек мясного фарша, слепила котлету и бросила ее на сковородку.

–Нинюсь!

–На месте, где им быть. Верхняя полка в коридорном шкафу.– Старуха вдруг провела тыльной стороной руки по глазам, будто хотела вытереть слезы.

–Ты что, плачешь?– удивилась Ася.

–Еще чего!– Нинюсин голос звучал сердито и глуховато.– Масло в глаза брызжет, зараза.

–Убавь огонь.

–Ты меня еще поучи.– Нинюся со злостью сгребла остатки фарша и шмякнула их в шипящую жидкость.

Ася пожала плечами и вышла из кухни. Когда Нинюся пребывала в таком настроении, лучше было оставить ее в покое: пусть дожарит свои котлеты и утихомирится.

Она вернулась в прихожую, залезла на верхнюю полку шкафа, отыскала там коньки. Села на банкетку, примерила их с шерстяными носками. Ботинки были в самый раз, шнуровка удобно охватывала щиколотку.

Ася коснулась пальцами лезвий, убедилась, что они наточены, и, удовлетворенная, спрятала коньки в коробку. Завтра она покажет Степке высший класс и реабилитируется за то, что уделяла ему мало времени.

Ася покинула коридор, раздумывая, чему посвятить остаток вечера, и неожиданно для себя решила позвонить Кристине. Нехорошо получилось: сначала разревелась при ней, как последняя истеричка, потом ушла, практически не попрощавшись. Надо поговорить с ней, если не признаться во всем, то хоть дать понять, что у нее все в порядке, совсем не так ужасно, как она это только что продемонстрировала своим глупым поведением.

Ася поспешно накрутила диск. Послышались долгие гудки. Трубку никто не брал.

Интересно, куда делась Кристя? Осталась тренироваться дальше? Вряд ли, ведь они уже полностью переоделись.

Значит, пошла прогуляться.

Ася вытащила мобильник и набрала номер Кристининого сотового.

–Да, слушаю.– Голос был едва слышен, прерываемый шумом и треском.

–Кристя, это я.

–Слышу. Ты где?

–Дома. А ты?

–Еду в автобусе. Ты что-то хотела?

–Да. Поговорить. Когда ты вернешься?

–Н-не знаю.– Кристина на секунду замялась, потом что-то тихо сказала мимо трубки.

–Кристя?

–Может быть, через час. А может, и раньше. Ты как, отошла немного?

–Даже не немного. Собственно, об этом я и хотела…

–Ась, я все равно половину из того, что ты говоришь, не слышу. Давай созвонимся в девять или лучше в половине десятого.

–Хорошо, я позвоню.

–Я сама позвоню. Бай.

Связь разъединилась. Ася глянула на часы – семь пятнадцать. Сергея все нет, значит, действительно случилось что-то важное. Может, вызвали в больницу – тогда это до поздней ночи, а то и до утра.

В комнату просунулось сумрачное лицо Нинюси.

–Кушать!

–Сейчас.– Ася улыбнулась.– Нинюсенька, куда Сережа поехал? В больницу?

–Не знаю, он мне не докладывал.

–Но хоть сказал, надолго или нет?

–Ничего не сказал.– Нинюся пожевала губами.– Трубку бросил, оделся – только его и видели.

–А кто звонил? Мужчина?

–Я почем знаю? Он сам к телефону подходил. Иди, остынет все.

–Иду.

Котлеты получились отвратительные, покрытые черной горелой коркой. Ася впервые видела, чтобы безупречная Нинюсина стряпня заканчивалась таким плачевным результатом. Да и сама старуха сидела за столом потерянная и убитая, как никогда.

–Ты себя плохо чувствуешь?– забеспокоилась Ася, глядя на тяжело набрякшие мешки у нее под глазами,– Сердце? Говори честно.

–Да нет. Притомилась маленько, пойти прилечь, что ли?

–Иди, конечно. Я Степку сама накормлю и посуду вымою. Ложись.

Нинюся ушла, с трудом переставляя отекшие ноги, сплошь рассеченные сиреневыми венами. Ася взяла нож и тщательно срезала корки с обеих сторон котлет. Потом крикнула в детскую:

–Степа! Ужинать!

Прибежал взъерошенный Степка, глянул на котлеты и отчаянно замотал головой.

–Не буду. Фу, гадость. Я лучше киселя.

–Ничего не лучше,– строго проговорила Ася,– съешь как миленький. Нинюся старалась, готовила, все силы потратила, а ты – не буду! Вон, ей даже с сердцем худо стало.

–А я знаю, отчего ей худо,– неожиданно похвастался Степка.– Она из коридора подслушивала, как папа по телефону говорил.

–Ну и что?– не поняла Ася.– Что он такого говорил, если это так не понравилось Нинюсе?

–Не знаю. Она меня в комнату прогнала, а сама стояла за шкафом и слушала.

Ася почувствовала укол тревоги. С каких это пор Нинюся занимается шпионажем, интересуется чужими разговорами, да еще впутывает в это ребенка? И куда все-таки на ночь глядя делся Сергей?

–Чтобы все съел,– заявила она Степке приказным тоном и вышла из кухни.

Нечего гадать на кофейной гуще, нужно позвонить Сергею и выяснить, что случилось.

Ася нажала на кнопки сотового. Сигнала не было. Вместо него электронный голос объявил, что «абонент не отвечает или временно недоступен», и порекомендовал позвонить позднее.

Она подошла к окну и поглядела на освещенный фонарями двор. Машины на месте нет – значит, Сергей уехал на ней и в метро находиться не может. Отключил телефон? Но зачем? Неужели срочная операция?

Ася поколебалась и набрала больничный номер.

–Слушаю вас,– ответил высокий женский голос.

–Лина, ты?

–Я.

–Это Ася, здравствуй. Скажи, Сергей Григорьевич там, у вас? Что-то произошло?

–Нет, все в порядке,– удивленно проговорила секретарша,– Сергея Григорьевича нету, только дежурный врач.

–И он… не приходил?

–Нет. А что…

–Ничего,– поспешно сказала Ася,– прости, пожалуйста. Просто ему кто-то позвонил, пока меня не было дома. Он уехал и до сих пор ни слуху ни духу. Я подумала, может, какое-нибудь ЧП.

–Асенька, здесь его точно не было. Позвони друзьям, наверное, там что-нибудь.