– Раньше надо было МЧС звать. Если бы засветло пришли, придумали бы чего-нибудь.

– Чего?

– Прожектора бы установили.

– А энергию где брать?

– На аккумуляторах.

– Ты очень хорошего мнения о наших войсках.

Вяло переругиваясь, кое-как усталые люди добрели до машины, загрузились в нее и поехали на Дачную, 13, где выяснилось, что во всем доме нету ни единой крошки хлеба. Еще утром все подчистую вымел прожорливый Валя. И даже тот факт, что теперь он поклялся измениться, начать мало есть и много думать о других, дела не решал.

Да и Валя, почувствовав себя в безопасности, вновь вернулся к своей излюбленной позиции потребителя.

Он накинулся на брата с Костей:

– Сейчас магазин уже закрыт! Чего же вы пожрать не купили, когда за лопатами ездили!

– А у нас время было? Мы назад торопились. Думали Сталкера живым из-под обломков достать.

Упоминание имени Сталкера прозвучало в пустом гулком доме, как приговор. Все сразу затихли. Чужая смерть тяжелым камнем лежала на совести тех, кто остался в живых. И даже тот факт, что Сталкер вел себя с ними не совсем или даже совсем не порядочно, дела не менял. Тогда он был жив, и они боялись и ненавидели его. А теперь он был мертв, и они жалели, что он погиб так по-дурацки.

– Кретин! Поперек батьки в пекло сунулся, вот и пострадал.

– Думаешь, было бы лучше, если бы туда полез кто-то из нас? И тоже погиб?

– Почему кто-то? Никитка бы и полез.

Никита сидел бледный. Он только сейчас понял, что если бы Сталкер не возник из леса, то оплакивали бы сейчас не его гибель, а его – Никиткину.

– Есть что-нибудь выпить? – хрипло спросил он.

Выпить нашлось. Та самая бутылка, которую купил вчера Саша. Целая и невредимая, она стояла в абсолютно пустом холодильнике.

Никита подул в пустой стакан и бухнул его на стол:

– Наливай!

Но Костя внезапно вскочил на ноги.

– Зачем же так? Надо по-людски. Сейчас сядем, помянем.

Он быстро достал из буфета рюмки и стаканы, пошарил в кладовке и извлек оттуда несколько банок с маринадами – огурчики, помидоры и грибочки.

– Вот это дело! Жаль, что хлеба нету.

– Сухари есть ржаные.

И Костя извлек мешочек, в котором что-то аппетитно шуршало.

– Я для зверей да птиц сушил, чтобы зимой их подкармливать, но можем и мы съесть.

– Не буду я сухой хлеб грызть, – заныл Валя. – Он же как камень! Зубы обломать можно!

– А мы его в духовке размягчим.

Костя быстро завернул сухари во влажную тряпку и положил в духовой шкаф. Очень скоро хлеб стал почти совсем мягким, его можно было теперь разжевать, не боясь сломать зуб. Водку разлили по рюмкам и выпили, как положено, не чокаясь. Настроение не спешило подниматься, поэтому Костя проворно разлил по второму кругу. Снова выпили, закусили кто помидоркой, кто огурчиком, кто грибочком, и снова тишина. Никто не решался заговорить.

– Я все думаю, а вдруг он живой? Лежит там один-одинешенек, вокруг темно, страшно. Кричит, никто его не слышит. Или вдруг ранен, шевелиться не может.

– Б-р-р! Нагнал жути!

– Не говори так!

– Лучше уж сразу камнем по башке и полный кирдык! Быстро и без боли!

За это все и выпили в третий раз. Когда самое страшное, что томило каждого, было высказано вслух, всем как-то полегчало. Разговор снова пошел о том, как завтра они будут откапывать Сталкера, а верней, ключи, которые были при нем.

Саше эти разговоры наскучили. Ему захотелось пройтись. Да и Барон настойчиво маячил возле выхода.

– Ты еще не набегался сегодня?

Но Барон продолжал лаять на дверь, то и дело кидая на хозяина призывные взгляды. Чтобы не обижать собаку, Саша вышел в сад. Сразу же на него пахнуло ночной сыростью. И он зябко поежился. Все-таки уже не лето. Чувствуется, что скоро придет настоящая осень. Уже сейчас в воздухе была разлита та особая холодная осенняя свежесть, которая пронизывает человека до мозга костей.

Барон носился по саду, принюхиваясь к следам невидимых ежиков, мышек и землероек. Их тут было в избытке. И собака от возбуждения, взяв след, даже похрюкивала. Время от времени Барон подбегал к хозяину, чтобы проверить, все ли в порядке, и сразу же уносился прочь.

– Хорошо тебе. Бегаешь, ни о чем не думаешь.

Внезапно Саша увидел, что по саду движется какая-то тень. Снова! Как и вчера! В том же месте! Барон не обращал внимания, значит, не зверь. Люди воспринимались Бароном исключительно как друзья.

– Эй! Кто там!

Саша крикнул и тут же пожалел. Тень моментально съежилась, резко подалась в сторону и исчезла. Саша кинулся в ту сторону. На его крик из дома выскочили другие, поспешили за ним по пятам. Но на том месте, где Саша видел тень, уже никого не было. Лишь следы на земле указывали на то, что кто-то тут и впрямь стоял. Следы были свежие. И такого размера, что принадлежать могли лишь крупному мужчине.

– Мужик топтался. Что ему тут надо было?

– Может, сосед?

Но никто в такое предположение не поверил. Все поторопились вернуться в дом, потому что даже в большой компании пустынный темный сад стал наводить на них страх и тоску. Саша даже подумал, а не бросить ли все это и не уехать ли ему домой. Но потом устыдился собственного малодушия. Отдохнуть захотел! Хорош! Надо сначала человека откопать, живого или мертвого, а потом уж об отдыхе думать.

Глава 14

Когда все разошлись, в дверь комнаты, которую отвели для ночевки Саше, кто-то тихонько постучал. Саша открыл и обнаружил на пороге Таню.

– Ты чего? – удивился он. – А где Саня?

Таня в ответ нахмурилась. Упоминание имени мужа было ей явно неприятно. Вот до чего у них уже дело дошло!

– Мне тебе кое-что сказать нужно. По секрету.

– Именно мне?

– Да, тебе. А то у Сани от меня куча секретов, а у меня от него ни одного. Несправедливо получается. Вечно они с Валей от меня прячутся, секретничают. Вот я тоже посекретничаю с тобой.

Это прозвучало как-то смешно и по-детски. Но Саша кивнул:

– Ну, хорошо. Я тебя слушаю.

– Ты сегодня сказал, что вчера вечером видел в саду тень.

– Видел.

– Напугала она тебя?

– Как сказать, – задумался Саша. – Неприятно, конечно, было.

Таня неожиданно улыбнулась.

– Не бойся. Это была я.

– Ты?!

– Ну да, – засмеялась Таня. – Я же за вами от самого города ехала. Ты меня не заметил?