Шрифт:
Закладка:
Пролог
Пять коней подарил мне мой друг Люцифер…
Николай Гумилёв
Некрасивые пожилые женщины, по старой уродливой традиции сидящие у подъезда, должны были пристально и бесцеремонно разглядывать всех проходящих мимо. Они почти не отличались от своих мифологических предшественниц – Грай [19], лишь были более естественными, без крашеных волос и вставных зубов. Цель, которую преследовали те и другие, оставалась прежней: они пожирали время. Чужое. И сторожили своё. Желающие проскочить мимо них незаметно – осторожно здоровались, более циничные – мельком бросая взгляд, брезгливо морщились. Старухи всё равно ненавидели и тех и других, но первым нехотя, через губу отвечали, вторым – опасливо смотрели в спину…
В мастерской пахло красками и окислившимся растительным маслом. Пол из давно не крашенной ДСП приветливо скрипнул. По радио шла очередная бессмысленная говорильня. Женщины-гости задорно рассказывали о том, как весело дети учатся по их очень понятной программе. Теория света усваивается за один час! Дети уже всё знают о Меркурии! Потом диалог в студии неожиданно, без какого-то заметного перехода сменился темой: все ли могут сворачивать язык трубочкой? Динамики задёргались от истерического восторга. Захотелось выпить, чтобы остановить нарастающее раздражение…
Настоящим жить по-прежнему никак не получалось. Будущее было известно, но в далёкой перспективе, маршрут до которой был совершенно не ясен. Точка пространства-времени постоянно ускользала в прошлое… Он никогда не чувствовал себя ребёнком – он всегда был взрослым. Только как бы это сказать… Взрослым, которому нужно потерпеть, пока не кончится детство. Потом – пока кончится юность, а потом… Всё кончилось неожиданно, когда появилась Она. Она была… Обыкновенной. Неземной. Юной и взрослой, терпеливой и непокорной. Она не ждала и не желала ничего, кроме того, что Ей принадлежало по праву: власти управлять вращающимся вокруг неё миром чувств и загадок, ответы на которые Ей были известны уже давно. В то самое мгновенье, с той самой вспышки, когда факел Её отца взвил в чёрной пещере стаю дремавших ангелов-демонов, разрывающих счастье… Она появлялась и тут же исчезала, как падающая звезда. Она носила множество имён, непрерывно меняла цвет глаз и волос…
Как разбудить такую душу? Нужно сжечь себя на костре и ночным дождём постучать в знакомое окно… Потом ждать, когда полная луна твоими глазами встретится с Её холодным, расчётливым взглядом реликтовой самки и запах весенних луж на мгновение остановит мятежное сердце…
Когда пришла ясность, что их пути не пересекутся в этом мире, он решил, что встреча должна состояться в мире другом! Правда, другого мира ещё не было… Дело оставалось за малым – создать его! От будущего творения требовалось невозможное, поэтому в нём исключались границы и законы, время и память, страх и боль…
Ловцы человеков
Диверсанты уверены в том, что натура людская порочна и неисправима. Им виднее. Они каждый день жизнью рискуют и каждый день имеют возможность наблюдать человека на грани смерти. И поэтому всех людей они делят на хороших и плохих. Хороший, по их понятиям, тот человек, который не прячет зверя, сидящего внутри него. А тот, кто старается хорошим казаться, тот опасен… Самые чудовищные преступления в истории человечества совершили люди, которые не пили водки, не курили, не изменяли жене и кормили белочек с ладони.
В. Суворов. Аквариум
«Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы, и говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков» (Мф. 4:18–19).
Библия наполнена метафорами, в которых идёт борьба за каждую душу. Это и притча о блудном сыне, и о заблудшей овце; о враче, приходящему не к здоровым, но больным; о краеугольном камне, отринутым строителями, и так далее. Этот принцип бессознательно пытаются соблюдать (правда, безуспешно) в любой структуре, стремящейся развиваться и быть конкурентоспособной. Полнота, законченность – характеристики, куда более важные, чем количество вложенных средств и потраченного времени. Материальные, рукотворные объекты всё равно не становятся обладателями полноты. Чего-то всегда не хватает, что-то лишнее. Поэтому и было сказано: «Не собирайте сокровищ на земле…» На самом деле полнота заключена лишь в максимальной, естественной простоте, как у Хайяма: «Будь прям и прост, как кипарис, и будь, как пальма, щедр». И в той самой точке пространства-времени «здесь и сейчас». Нас искусственно подталкивают к усложнению. Внешнего и внутреннего. Простота стала самой настоящей редкостью. В том числе простота мужского и женского начала. Как будто навсегда утраченное чувство гармонии.
Все обожают домашних животных. Кто-то любит собак, кто-то кошек, кого-то ещё. За что? За то, что в них нет никакого притворства, они на это не способны. Больше всего мы их любим, когда они что-то просят. Но не потому, что просят, а потому, как в этот момент они искренни и открыты. Их доверие действительно обезоруживает. И ты понимаешь, что, кроме тебя, у них никого нет. Это – искусство концентрации. Молитва доходит до Бога лишь в момент наивысшего сосредоточения, когда понимаешь, что больше никто ничего не решит… «Он было задремал, но вдруг очнулся: чья-то толстая рука хватала задние лапы. Пахло разверзлой землёй. Бобка дёрнулся, подняв голову, узнал Хозяина и учуял только что выпитую водку…» (С. Чилингарян. Бобка). Но не для того Спаситель нас учил терпеть, чтобы быть заложниками разных смрадных гадов… Совсем для другого: чтобы однажды, всё отвращение и презрение к этому уродливому миру привело наконец в действие механизм Его главного оружия… Для этого нужно совсем «немного»: «Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и
