Для всех, кто обладает хоть малой толикой магического дара, в центре зала должен был зажечься огромный бирюзовый костер. В этот момент Марекит как никогда почувствовал, на какие, недосягаемые раньше вершины, шагнул его талант после дара Умертви.

Демонстрация длилась не более пяти секунд, но этого более чем хватило. Пока его аура пылала, Марекит, словно ясным днем, видел ошарашенные и испуганные лица остальных членов Совета. Сказать, что они оказались впечатлены — значит, не сказать ничего. Проняло даже Бримбаала.

— Но… Как?! — только и смог выдавить глава Песчаных.

— Такова воля Умертви. Госпожа не желает, чтобы наш клан канул в небытие под ударами врагов, поэтому она выбрала меня и даровала мощь Истинного.

Обострившимся донельзя чутьем Марекит почувствовал, что будущее клана сейчас застыло на весах. На одной чаше примостился мирный вариант, в котором главы домов признают Видящего новым главой клана. А на другой чаше приготовился к прыжку силовой вариант, когда свое право повелевать придется отстоять в бою. И пусть Марекит не желал своим братьям по дару вреда — Видящий был готов к любому варианту…

Видимо, остальные почувствовали его настрой, взвесили возможные последствия, просчитали варианты и шансы поставить на место выскочку…

Впервые за несколько десятилетий один из Совета вступил в круг света в тот момент, когда он был занят. Это был высоченный чернявый бородач с отрезанной мочкой уха. Бримбаал.

Глава Песчаных Воинов пристально посмотрел в глаза сохраняющему спокойствие Видящему и преклонил левое колено, прижав сжатые в кулаки ладони к сердцу. Жест уважения к главе клана.

— Приветствую нашего нового лидера. Веди клан к величию, Марекит. Не подведи нас, доверившихся тебе.

Видящий уловил в этом обращении тонкий намек, мол, «Смотри не оступись, щенок. Я буду рядом». Но Марекиту было плевать на завуалированные угрозы. Внутренне он ликовал, радуясь подобному исходу.

Жест Бримбаала прорвал тонкую плотину. Вслед за воином в круг света вступили оставшиеся члены совета и преклонили колени, присягая на верность новому главе клана. Не хватало лишь Элизы. Ее малолетняя дочь не могла представлять мать на Совете ни по возрасту, ни по статусу, но в данном случае это было неважно. Глава Изыскателей примет решение большинства. Если, конечно, хочет вернуться домой.

— Теперь, как новый глава Танатис, я хочу дать слово Фелиции.

Все это время тихо-мирно стоявшая в стороне Енисис Подняла взгляд, дождалась едва заметного кивка Марекита и принялась излагать то, что днем ранее уже рассказала Видящему:

— Я пришла сюда, чтобы донести до уважаемого Совета глас моего отца — Бенедикта Енисиса, главы клана Жизни. Я здесь и я говорю от его имени.

Убедившись, что сказанное дошло до совета в полной мере, маг Жизни продолжила:

— Моей отец в мудрости своей понимает, как, уверена, и все вы, — мир вступает в новые времена. В эпоху, когда старые союзы рушатся, древние конфликты пересматриваются, привычные устои меняются, появляются новые силы и альянсы.

Сделав краткую паузу, Фелиция убедилась, что ее внимательно слушают и набрала воздуха:

— Ваш клан, забыв про гордость и вражду, оказал нам огромную услугу. Равно как и мы, верные данному Марекиту слову, протянули руку помощи в тяжелый для Танатис час. Мой отец официально предлагает вам мир. Нерушимый и вечный. Более того, Бенедикт предлагает вам объединиться, чтобы плечом к плечу противостоять новым вызовам и угрозам. Вы не меньше моего понимаете, что в Элладе сейчас неспокойно — одиночкам выжить будет крайне сложно.

На самом деле Бенедикт предлагал лишь мир — о союзе речи не шло. Но Фелиция, впечатленная мощью Марекита и благосклонностью к нему Умертви, решила рискнуть. Отец, взвесив все «за» и «против», примет ее решение, девушка была в этом уверена.

— Вот так прям сразу и союз? А земли вам в аренду не сдать? Чтоб было где парочку военных баз обустроить?!

Яда в голосе Бримбаала хватило бы, чтобы отравить армию. Ничего другого от Песчаного Воина Марекит не ожидал. Ненависть к Енисис тот впитал вместе с молоком матери.

— Не горячись, воин, и не руби с плеча. Фелиция во многом права и ты это поймешь, если усмиришь ненависть и прислушаешься к голосу разума. Я лично видел, как Прометей едва не убил не кого-то там, а самого Зевса! Громовержец уцелел, но впал у глубокий сон и неясно, когда вернется из мира грез. Олимп обезглавлен. Титан жаждет власти и силы. Статуя, что уже пару недель травит наших жителей, создана с одной-единственной целью — даровать ему мощь. Прометею плевать на нас, мы для него лишь расходный материал. Не знаю, как ты, а я не собираюсь мириться с подобной ролью!

— Я все понимаю, но союз с этими… С этими!

От избытка чувств Бримбаал позабыл все слова и лишь яростно рубанул ладонью воздух, явно представляя, как сносит Фелиции голову.

Чтобы сломать сопротивление Совета, потребовалось два часа. В конце концов даже упрямый Бримбаал признал правоту нового главы клана, ворча, словно старый медведь и подозрительно поглядывая на сохраняющую невозмутимость Фелицию…

Добравшись до своих покоев, Марекит обессиленно рухнул на кровать. Несколько минут он пустым взглядом пялился в потолок, стараясь ни о чем не думать.

Не вышло. Чертыхнувшись, Видящий встал и подошел к небольшому столу, критически оглядел стоящие бутылки, протянул руку к полынной настойке. Самое то, чтобы прочистить мозги.

Устроившись в плетеном кресле, Видящий повертел в руках стеклянный стакан с мутноватым напитком, затем залпом опрокинул в глотку. Крепкая горькая дрянь огненной колесницей прокатилась по горлу и взорвалась в желудке. Однако легче от этого не стало. Из головы Марекита никак не шло одно воспоминание…

За секунду до того, как Видящий активировал метку Умертви на груди, его разум тесно переплелся с разумом лича, став на какое-то мгновение единым целым. Колдун передернул плечами, с омерзением вспоминая наполненные ненавистью, болью, яростью и жаждой убийства гнилые мысли дохлого мага. Однако было в этом омерзительном потоке сознания кое-что любопытное. Почти неуловимое, но вместе с тем не утратившее собственной уникальности.

Аура той твари, что несколько веков томилась взаперти в Лабиринте, пожирая неосторожных или безрассудных путников. Марекит никогда бы не почувствовал ее, если бы не примесь магии Земли. По всему выходит, что эту сущность «подсказала» личу, на кого стоит обрушить свой гнев. Выудив из воспоминаний лича момент с изгнанием из клана и Карфагена.

Вывод напрашивался сам. Сущность кровавого голема подчинялась правителю Крита, Милану Якострофу. А значит, к бедам, что обрушились на Карфаген, приложил руку именно он.

Стакан в руке Марекита с треском лопнул