Я нервничала, хотя прекрасно понимала, что хуже уже не будет. Все равно Филипп планировал сдать меня Герасимову, а значит, моей жизни временно ничего не угрожало. Ну кроме как, пожалуй, падения с крыши.

Я натянула кеды, перекинула через плечо мини сумку, в которую весьма компактно уместились деньги, телефон и документы и полезла в открытое окно.

Мне предстояла самая важная часть — закрыть объектив камеры, чтобы она не могла зафиксировать мой побег. Вероятно, охранник заметил бы, что одна камера вышла из строя, и отправил бы специалиста проверить сбой, потому просто замазать ее краской или закрыть тряпкой было бы максимально подозрительно. Потому я решила поступить иначе.

Камера располагалась на стене практически под окном хозяйской спальни. Именно из их окна вниз по стене спускались вьющиеся локоны традесканции, экзотично обвивающие каменные выступы. К сожалению, до камеры эти ветви не доставали, но ведь никто и не пытался помочь им в этом.

Когда я оказалась на крыше, моя уверенность тут же куда-то испарилась. Я чувствовала, что вот-вот сорвусь вниз или на голову мне упадет цветочный горшок. Сделав два шага вдоль стены в сторону камеры, я думала лишь о том, чтобы это приключение не закончилось инвалидным креслом.

Наконец, я достигла водопада из густых переплетений традесканции, сползающих по стене, а затем собрала эти ветви в небольшую охапку в руке и приготовилась. Мне нужно было перекрыть поле зрения камеры хотя бы на пару минут, пока бы я бежала до забора. У меня была всего одна попытка, чтобы заставить ветви и листья лечь именно так, как мне нужно.

Приблизительно рассчитав траекторию, я приготовилась к броску. Раз… два. Сердце колотилось от адреналина, тоннами выделяющегося в кровь. И вот спустя секунду я сделала это. Ветви обвили опору камеры, аккуратно прикрывая листьями объектив.

Не теряя больше ни секунды, я бросилась вперед по крыше. Черепица террасы под ногами издавала неприятный хруст, однако стоило мне достичь оранжереи, я поняла, что шум — далеко не единственная моя проблема. Крыша в оранжереи была слишком тонкая, чтобы просто пройти по ней, и стоило мне сделать шаг, как она тут же прогибалась подо мной и трещала.

Мне ничего не оставалось, кроме как лечь за живот и начать ползти. Я уже не видела, до сих пор ли закрыта камера, или листья давно сдуло порывом ветра, но пока никто не подавал явных знаков, что я замечена. А значит, я должна была ползти.

Руки безумно устали, поскольку ими мне постоянно приходилось подтягиваться, да и локти тоже довольно быстро пришли в негодность, и теперь один из них неприятно саднил. Но это были мелочи по сравнению с тем страхом, который я испытывала.

И вот, наконец, я увидела впереди себя забор. Оранжерея упиралась прямо в него, так что мне оставалось ползти всего пару метров.

Я уцепилась руками за последние две балки, подтягивая к ним туловище, как вдруг поняла, что моя нога проехалась по чему-то острому. Я не успела даже охнуть, когда поняла, что моя штанина зацепилась за гвоздь. Я дернула ногой один раз. Второй. Ничего не помогало. В любой миг мог прибежать охранник и затребовать объяснений. Мне некогда было думать о том, как я буду выглядеть, когда доберусь до Фернандо. Мне просто надо было добраться до него. Я со всей силы дернула ногой, чувствуя, как в одно мгновение расходятся швы на брендовых джинсах. Пусть так, но зато я была свободна.

Теперь я двигалась с новыми силами, стараясь не останавливаться и не оглядываться назад. Штаны точно были порваны, но зато я была у финиша.

Когда ноги коснулись твердой земли, я испытала, вероятно, самое большое облегчение в жизни. Однако мой путь на этом только начинался.

Поправив штанину, которая была порвана до середины бедра, я бегом припустила в сторону оживленной дороги, где можно было поймать такси. Мне удивительно повезло — адрес Фернандо был единственным, который я знала. Еще со времен, когда я планировала сбегать от него в аэропорт, пришлось изощряться, чтобы найти ближайшую к его дому в горах автобусную остановку. Поиски не прошли даром — его адрес, казалось, я не смогла бы забыть уже никогда.

Прошло еще немного времени, и мне все же удалось поймать такси. И уже минут через десять я мчала на полной скорости к дому Фернандо.

***

Спустя минут сорок такси остановилось у знакомых ворот. Все тот же сухой куст терновника и безжизненные хазмофиты, но почему-то сейчас я была сказочно рада оказаться здесь вновь. Неизвестно, откуда взялось чувство ностальгии, словно я провела в этом доме много лет. Наверное, я просто перенервничала, и теперь все вызывало у меня такие бурные эмоции.

Я подошла к воротам и, нащупав в темноте звонок, нажала на кнопку. Каждый гудок заставлял меня нервничать все больше. Разумеется, я приехала сюда, чтобы сказать Фернандо правду, но что-то внутри заставляло сомневаться в своем решении. Что бы я делала, если бы Фернандо не так меня понял или, еще хуже, даже не стал меня слушать? Меня уже даже пугало не столько скорое возвращение Филиппа в дом, в котором меня не окажется, сколько страх, что Фернандо просто отправит меня на все четыре стороны, едва услышав мой голос в домофоне.

Прошло примерно полминуты, и я уже собиралась отключаться, чтобы звонить снова, но внезапно услышала тонкий писклявый голосок в динамике. Не узнать Стеллу было невозможно.

— Если это ты, то можешь сразу уходить.

— Нет, это не я, — тут же ответила я, надеясь, что она не отключится после моих неуместных шуток. — Мне надо поговорить с Фернандо, — сказала я более серьезно.

— Зачем тебе с ним разговаривать?

— Стелла, я понимаю, я не нравлюсь тебе, но я точно также не нравлюсь и твоему парню, потому не переживай, я просто передам ему кое-что важное по работе, — я старалась быть максимально вежливой, учитывая, что от этого разговора зависело не только будущее Фернандо, но и мое.

— Скажи мне, я передам ему.

— Отлично, передай тогда, что Жизель ждет его у ворот, — попыталась выкрутиться я.

— Он не может выйти, — девушка замялась — она явно искала причину его недоступности, — он в спальне… и он привязан.

— Боже, — я сделала испуганный голос, — зачем ты привязала Фернандо? Теперь я точно должна войти и освободить его.

— Ты! — недовольно закричала девушка, а я еле сдерживалась, чтобы не засмеяться, хотя понимала, что сейчас она мой единственный шанс поговорить с Фернандо. — Убирайся. Я знаю, зачем ты пришла. Но ты не получишь моего мужчину, — а потом я услышала глухой стук, и голос Стеллы исчез. За ним пришла тишина. Она просто кинула трубку.

Я понимала, насколько глупо будет пытаться дозвониться ему снова. На страже стояла Стелла, которая наверняка дала охранникам команду не подпускать меня к дому.

Я призадумалась, внимательно осматривая забор дома Фернандо. А что, через один уже перелезла сегодня — опыт есть. Однако тут же опомнилась. Все-таки я жила не в фильме про супергероев, а значит прыжки по крышам и заборам могли продолжаться ровно до первого перелома, который, к сожалению, не зажил бы от свойства сверх регенерации. Да и этот забор казался неприступным.